И пусть судьба не справедлива! Но жизнь игра, играй красиво! Не стоит слёзы лить напрасно... пошло всё на х*й - жизнь прекрасна!
Название: То, что меня освободит
Автор: dora_night_ru
Фэндом: оригинальные произведения
Пейринг: там по ходу видно будет
Рейтинг: R (ну, мне тогда так казалось)
Жанр: экшен, POV, ангст, hurt/comfort
Warning: самый ужасный, какой только может быть - это ГЕТ!
Статус: в процессе (и довольно давно)
Саммари: «- В моём понимании Бог – это то, что делает меня свободной. Свободной от традиций, обычаев, предрассудков, предубеждений и лжи. Свободной в выборе, правах и свободах. Свободной поступать так, как это выгодно мне, а не как требуют от меня самомнение и миропонимание других.
- Это, скорее, вера.
- Нет. Вера для меня – это убеждённость, что рано или поздно этот момент настанет.
- Момент истины, – Браганза усмехнулся. – Хорошо бы ты была к нему готова.»
читать дальше
- Я «понюхал» твоё дело, как ты и просила.
- И чем оно «пахнет»?
- А ничем. Вот это-то меня и беспокоит. Всё имеет свой запах. А здесь прямо таки неестественная стерильность. А всё, что неестественно, то безобразно. В данном случае ещё и до опасного подозрительно. Сверх того… Я отдал твои снотворные пилюли на анализ одной знакомой лаборантке.
- И что показал анализ?
- Ничего.
- Как так ничего? Да у нас лучшие на свете медицинские лаборатории!
- Лучшие на свете Верхние медицинские лаборатории. Полагаю, данное чудо медицины как раз оттуда. Но, боюсь, они вряд ли поделятся с нами рецептом. Я также сомневаюсь, что они одобрят наш научный интерес к данному предмету, потому анализ и проводился в Нижней лаборатории.
- Хорошо, но хоть что-то в твоей лаборатории выяснили?
- Возможности Нижней лаборатории ограничены. Моя знакомая не знает, что это такое. Зато она клятвенно заверила меня в том, чем это снадобье не является. Снотворным. Никакой сонливости у её подопытных при приёме данных пилюль и близко не наблюдалось.
- И как нам узнать, что за дрянь мне прописали?
- Методом научного эксперимента.
- У меня нет на примете ни одного подопытного зверёныша.
- У меня есть. Наша медичка. Проверим заодно, насколько она верна медицинской клятве.
Я похолодела.
- А если не верна?
- Клятвопреступление здесь, как и везде, карается смертью.
- А как же Священное предписание «Никогда не рой другому яму»?
- Мне больше по душе продолжение: «… используй ту, которую он вырыл для тебя». Да и что ты волнуешься раньше времени? Радуйся лучше: если это яд, то тебе, драгоценная моя, ничего не будет. А если не яд, то и медичке ничего не будет. Как говорится, всё в её руках. Ну, теперь уже в наших.
- Как ты подпишешь её на подобный… эксперимент?
- Я договорился с дежурными по столовой…
- …парочкой своих хороших знакомых?
- Ну да. Так что в общем-то эксперимент уже начался. Но результатов пока никаких. Может, это и не яд, а какие-то неизвестные широкой науке витамины. Поэтому твоей совести придётся пока посидеть на диете: для грызни ещё повода нет.
- Боюсь, что угрызения могут запоздать.
- Ты лучше беспокойся, что опоздать можем мы. Нам уже пора присоединяться к остальным. По одному, конечно.
- А это ничего, что большую часть игры я шаталась неизвестно где? И ты, кстати, тоже.
- Ты «засветила» двух парней, я – троих девчонок, а после этого мы предпочли потеряться, от краски подальше.
- Ты успел «засветить» троих моих соплеменниц?
- Ты опаздывала. Надо же мне было чем-то заняться.
Рассвет. В арбе промозгло. Лемм спит, небрежно накинув куртку на плечи. А мне мешают боты. На очередном ухабе правый бот наконец-то слетает с моей бедной маленькой лапки и, очертив элегантную параболу, теряется где-то в сумраке правого угла. Хорошо хоть не задел никого. Вместо организации поисковых партий я просто сбрасываю левый бот и плотнее прижимаюсь к Лемму. Мы с ним – единственные «незасвеченные». И это «светит» нас похлеще любой эмульсии. Но я слишком устала, чтобы беспокоится на этот счёт.
Я дожидаюсь нового ухаба, и моя голова «случайно» съезжает Лемму на колени. Вот теперь можно и поспать. Осталось только стянуть на себя его куртку.
Проснулась я в Пенниной кровати, в своей ночной и с теддёнком под боком. О том, что Лемм сегодня всё-таки ночевал в моей спальне, я узнал как только переступила её порог.
- Нет, ты представляешь, он вышел от неё за полчаса до подъёма! Со своей подушкой!
- Целую ночь!!! Он ни с кем раньше не проводил всю ночь!
- Тоже мне раскрасавица!
- Она точно ворожея: приворожила его намертво буквально за ночь!
- Точно! И девчонку эту бедную, Пенелопу, она извела – принесла её в жертву своему Горвену*…
- Бедная Пенелопа!..
- Бедный Лемм!!.
- Грязная горвенка!!!
Подобные разговоры несутся со всех щелей, пока я добираюсь до столовой. Сегодня я не услышала ни одного утреннего приветствия, зато меня успели дважды толкнуть не извинившись.
Дежурная по столовой столкнула мою тарелку на пол, а дежурная менторка демонстративно проигнорировала это хамство.
Зато мужская половина внезапно осознала всю мою неотразимость, уникальность, бесподобность… Мою тарелку бросилось поднимать сразу трое. А эти льстивые масляные взгляды!
И за что, спрашивается, мне эдакая честь?
______
* Языческое божество – покровитель женщин; становясь его жрицами – горвенками – они могли просить у него исполнения любых желаний, но лишь в обмен на кровавые жертвы.
______
Лемма на утреннике* не было. Я подумала бы, что он стушевался, но Лемм не был бы Леммом, если бы его могла испугать кучка пустобрёшек. К тому же, на трапезе не было и Лазаря, его младшего брата.
Братишка поджидал меня на выходе из столовой, откуда я вылетела на всех парах голодная и злая. Впервые в жизни у меня не было аппетита (с чего бы это?!). Да и настолько паршивое настроение тоже было впервые. Наверное поэтому наш с Лазарем коммуникативный акт не задался с самого начала.
- Брат хочет тебя видеть.
- Как, за целую ночь он на меня ещё не налюбовался?
Лазарь наградил меня убийственным взглядом. Если женской половине колледжюнкера понадобится избавитель от «грязной горвенки», я уже знаю, кто может им помочь; не знаю только: за что же мне эдакая честь?! Но пока что до крайних мер дело ещё не дошло.
- Он ждёт тебя там, где у вас был ваш первый разговор.
Мои ушки тут же оказались на макушке.
- Почему там?
- Он сам тебе объяснит.
- Значит, с ним всё в порядке?
- Вот у него и спросишь.
Я судорожно вздохнула (надо же, даже не заметила, что у меня перехватило дыхание) и, подхватив юбки, бросилась в предбанник.
- Эй!
- Чего тебе?
- Он велел тебе одеться так же, как при первой встрече.
______
* Утренний приём пищи.
______
В предбаннике темно, сыро и… пусто. Если Лазарь решил так пошутить, то Лемму придётся одалживать траурные одежды: на одного брата у него скоро станет меньше.
- Я вижу, раздеваться ты всё-таки не собираешься. Жаль. – Лемм материализовался из темноты, подобно ночному духу.
- Ах, тебе жаль?! – всё скоплённое за утро раздражение вырвалось, подобно вулканической лаве. – Мне тоже немного жаль! Жаль, что половина колледжюнкера заочно зачислила меня в горвенки! Жаль, что какие-то кикиморы считают долгом чести меня толкнуть! Жаль, что сегодня мне так и не удалось поутренничать! Жаль, что, по-видимому, мне сегодня не удастся также пообедать, поужинать и вообще стоит избегать многолюдных мест в ближайшие пару недель! Жаль, что если они так и не угомонятся, мне придётся сменить интернат!..
- Сменить интернат тебе придётся уже завтра.
- Жаль, что… Что?! Что ты имеешь в виду?
- В простонародье это называется «побег».
Из меня будто дух вышибли.
- Но… Нет… Это почти что мой дом…
- Относись к этому как к переезду.
- И всё из-за того, что тебе вздумалось поиграть в изящные манеры? Скажи, на кой? Как же все твои «лишние разговоры сейчас ни к чему», «чтоб никто не догадался»? О чём ты думал в тот момент?
- Я думал, что девицы хороши, когда они спят. Они при этом молчат.
- Не желаю я молчать! Ты «засветил» нас! Твой…
- Мой отец умер.
Пауза затянулась. Но я не в состоянии прервать её: меня душит стыд за свои слова. А ещё… Сейчас самое время утешить его. Но как?!
- Что в подобных случаях говорят у тебя на родине?
- Что все там будем.
- Оптимисты.
- Реалисты.
Вех, да что же сказать?! В голове ни одной путной мысли. Зато я знаю, у кого этих мыслей навалом. При любых обстоятельствах.
- Когда умерли мои родители, Браганза – это мой опекун – сказал, что они просто переехали. В моё сердце. Душу. Воспоминания. Сны. Помню, я тогда заставила его поклясться, что им там будет уютнее, чем в этом промозглом безучастном мирке, который мы именуем «благословенной обителью» лишь за неимением лучшего.
Теперь замолчал он. Наверное, я всё-таки сказала что-то не то. Но я никогда не выражала соболезнования другим. Близких всегда теряла я. И вот впервые… Сегодня утром я со многим столкнулась впервые.
- Завтра я уезжаю.
- Ну да, ты ведь теперь медерану.
- Лазарь едет со мной.
- А он почему?
- Кровный брат отца, мой наставник, считает, что отца убили. В подобной ситуации семья должна держаться вместе. – Лемм ядовито усмехнулся. – Твои злопыхатели нашли отличный способ нейтрализовать меня.
- Нет, постой… Почему ты считаешь?..
- Мужская логика. Его отравили. Неизвестным нашей науке ядом. Ничего не напоминает?
О Силы! Да что же это? Я крепко зажмурилась, пытаясь стряхнуть с век непрошенные слёзы. Отчаянные слёзы бессилия, боли, тоски.
Беспомощности.
- Прости… Прости меня!..
- Перестань! Не ты его травила. И никогда не стала бы, я точно знаю. Как точно знаю, что мне не добраться до тех, кто это сделал. Ведь я реалист. Но я сделаю всё, чтобы и они не добрались до тебя.
Они знали, что я у тебя ночую, с первой ночи. И соответствующие меры пресечения приняли сразу. Незамедлительно и беспощадно. Пока мы «принюхивались», они действовали. Нам стоит перенять их тактику. Теперь действовать будем быстро, думать – ещё быстрее.
- И ты надумал устроить мне побег?
- Если в ход пошли неведомые яды и убийства вождей, то окончания сказки тебе лучше не дожидаться. А то можешь и не дождаться. Особенно теперь, когда я уезжаю. Но я должен уехать. Моё пребывание здесь – угроза не только для меня. Я готов ради тебя рискнуть собой. Но я не имею права ради кого бы то ни было рисковать своим кланом.
- Лучше брось меня.
- Лучше брось свои истерики. И настройся на длительное путешествие. Взять тебя с собой я не могу…
- Я поеду к Браганзе. Он поймёт, он поможет…
- Там они будут искать тебя в первую очередь.
- Браганза найдёт, где меня спрятать.
- Хорошо. Поезжай к своему Браганзе. Я всё подготовлю. Сам. Завтра утром во время второго урока (он ведь у тебя спаренный), на сменке* после переклички, выйдешь по нужде (поверь, нужда жизненно важная) и пойдёшь в ботанический сад. На самой крайней поляне, в зарослях фиклии будет лежать торба с вещами. Во внутреннем кармане найдёшь документы на исключение. На чужое имя, разумеется. Заполненные, подписанные, с печатью (у меня много хороших знакомых). Переоденешься и спустишься в главный гостебюль**. Там дождёшься кряка***, отдашь ему документы. Он сопроводит тебя на центральный вокзал и посадит на Северский экспресс. Вряд ли он станет дожидаться отправления, чтоб на прощанье помахать тебе весело рукой. Но даже, если станет, внутрь без билета его не пустят. Ему придётся ждать отправления на станции, в это время там суматоха. Улучи момент и убирайся оттуда. Ориентируясь на часовню****, выйдешь на пустырь, за ним - большак. Дождись транзитной автомотрисы*****. Приблизительно в это время там проходят вагоны на Лассию и Филос.
- Браганза в Филосе. Если повезёт, это будет…
- Да, если хоть одна их них там будет, нам действительно повезёт. А относительно конечного пункта назначения, то тут ещё вопрос, какая автомотриса лучше. Та, что на Филос – довезёт тебя быстрее, но въезжать в город будет через главные ворота, а там таможенники дотошнее, так что досматривать они будут тщательнее. Та, что на Лассию, через Филос, въезжает в город через приморские ворота, там контроль слабее: тщательной проверке транзиты на промежуточных станциях, как правило, не подвергаются. Но перед Филосом она ещё заезжает в Мур. Значит, у наших врагов будет лишнее время мобилизоваться и всё как следует рассчитать. Так что, как говорится, «нет совершенства в этом подлунном мире». Помолись и пусть Боги сами решат, что для тебя будет лучше. А теперь ступай. Это мне на уроки уже можно не ходить. А тебе напоследок стоит вести себя особенно благопристойно.
Я выбралась из предбанника на ощупь (в глазах было темно). Завтра я покину колледжюнкер навсегда и дорога назад мне будет заказана. Он был мне домом последние одиннадцать лет. Хорошим ли, плохим ли – мне трудно судить. Я другого не помню. Мне жаль расставаться с ним. Я не знаю, что ждёт меня за его стенами. И ждёт ли что-нибудь?
Поживём – увидим…
______
* Время между спаренными уроками.
** Большое помещение, отделяющее вход от внутренних частей здания, преимущественно светского.
*** Служитель в светских учреждениях.
**** Главная городская башня с часами.
***** Самодвижущийся вагон с самостоятельной силовой установкой (двигателем внутреннего сгорания); передача от двигателя к движущим осям механическая, также может быть гидромеханической.
______
Через два часа после отбоя до меня наконец-то дошло: он не придёт.
Сегодня наша последняя ночь в колледжюнкере. И его первая ночь после известия о смерти отца. Я знаю по себе, что в такую ночь нельзя быть одному.
Но он не пришёл.
Значит, пойду я.
Я встаю, накидываю поверх ночной рубашки блио*, подпрыгивая, обуваю «васюков» и решительно направляюсь в мужскую половину. На границе мужского отделения я всё же замираю. На несколько секунд. Чтобы глубоко вздохнуть и ускорить шаг.
Номер его спальни известен всему колледжюнкеру. Я берусь за дверную ручку… Вот тут решимость и оставляет меня. Нашла время!
Он не пришёл. Он сам так хотел.
Но не возвращаться же мне назад, честное слово! Я замираю у дверей, не решаясь войти и не желая уходить. Я не в силах сделать выбор.
Пусть сам решает.
Я тихонько стучу в такт собственному сердцебиению. Получается часто-часто.
В комнате слышится шорох, дверь резко распахивается и передо мною предстаёт… Лазарь. Точно, Лемм живёт с братом. Вот счастье-то… Может, попросить его выйти?
Но он выходит сам. Без лишних комментариев и глупых вопросов. И я остаюсь с Леммом наедине.
- Ну что, не спится без папки?** – в его голосе отчётливо слышна насмешка. А ещё неясно слышится… облегчение? Он ждал? Всё-таки ждал?
- Тебе, я вижу, без мамки тоже не спится.
- Я только минуту назад вернулся. Надо было подготовиться к… отъезду. – По тому, как он выделил последнее слово, я поняла, что он не свой отъезд имеет в виду.
- Ну и как? Подготовился?
- Обижаешь. Я если что задумал, завсегда всё до конца доведу.
- Надеюсь, конец будет победным.
- Будет.
Дальше тянуть не хватило сил.
- Мне уйти?
- Как хочешь.
Ни говоря больше ни слова я на деле продемонстрировала, чего хочу: скинула блио, стряхнула с ног тапочки и залезла к нему под одеяло.
Лемм усмехнулся:
- Мне надо было раньше спросить, чего ты хочешь.
- Тебе много чего надо было сделать раньше. Теперь поздно уже.
- До подъёма времени ещё навалом.
- Вот только после подъёма его совсем будет.
- А если бы было?
- Не хочу гадать. Я слишком часто занимаюсь этим в последнее время.
Он замолчал и обнял меня правой рукой. Вот так мы и лежали, обнявшись. Не знаю, о чём думал он, я – ни о чём. Просто слушала его дыхание, вдыхала его запах. Так больше никто не пахнет.
- Расскажи мне о себе, о своей родине. О чём-нибудь, – попросила я.
- Я из дома Галанов. Наш тотем – небесный ковыль. Он прилетел к нам с неба задолго до моего рождения, в тот день, когда наш родоначальник пришёл на ту землю, которую мы теперь называем своей. С одной стороны она омывается океаном, по другую сторону – горы. А посередине – мой дом. Его южные окна выходят на Небесный луг, сплошь покрытый ковылём. Если в первое полнолуние после летнего солнцестояния хорошенько прислушаться, то можно услышать песнь ковылей. А члены моей семьи могут слушать эту песнь в любое полнолуние круглый год. В детстве я часто убегал по ночам в южное крыло, забирался на подоконник и слушал ковыли.
- И что они тебе пели?
- Что я выросту, стану сильным воином и мудрым медерану и тогда встречу свою женщину. – Лемм приподнялся на локте и заглянул в мои глаза. – Сильную. – Его глаза замерцали в ночном сумраке расплавленным серебром. – Мудрую. – Он провёл ладонью по моей щеке. – Лучшую. – Его губы встретились с моими и поняли, как же долго они этого ждали.
А я вдруг поняла, что плачу.
- А ты, случайно, не пропел им в ответ, что потом ты её бросишь?
Он прижал моё лицо к своему плечу и зарылся лицом в подушку где-то на уровне моей макушки. Я слышала как колотится его сердце, кажется, вот-вот разорвётся. Мне надо его успокоить. И себя заодно.
- Ты не можешь взять меня с собой… Мы оба знаем, что не можешь… И твои ковыли это знают…
Да, знают, все знают. Вот только не знает никто, как сильно мне сейчас захотелось увидеть его ковыли, услышать их песнь, почувствовать их запах… Ведь я поняла, только сейчас поняла, что это его запах. И я теперь точно знаю, чем пахнет небо и неведомое мне колдовское растение с нежным названием «ковыль». Они пахнут Леммом. А ещё, о Боги! я хочу точно знать, как же они при этом выглядят? Почему я не имею на это права? Почему?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Лемм будто прочитал мои мысли.
- Когда-нибудь я отвезу тебя к ним. К моим ковылям. И попрошу их спеть. Специально для тебя. Они согласятся, я знаю. Ведь их попросит об этом их медерану. И они споют. Для его женщины.
Он молчал. Я молчала. Он сказал, у нас навалом времени, но в комнате уже сереет. Значит, уже наступило завтра. Значит, через несколько часов нам придётся…
Нет. Нет, нет, нет! Я не хочу расставаться с Леммом. Я отказываюсь с ним расставаться! Расставаться с его запахом, усмешкой, голосом, с этими вот руками…
Но расстаться придётся.
По его равномерному дыханию я поняла, что он наконец заснул. Или просто очень хорошо притворился. Я набралась духу и легонько провела рукой по его голой груди. Лемм тихо вздохнул и крепче прижал меня к себе.
Будет ли в моей жизни ещё одна такая вот ночь?
Доживём – узнаем…
______
* Верхняя одежда в виде халата без рукавов и пуговиц.
** Лемм употребил аллюзию – намёк на одно из куртуазных произведений Махао: отец семейства, вернувшись домой поздней ночью в сильном подпитии, случайно устраивает в доме погром. При виде сбежавшейся на грохот семьи, он весело восклицает: «Что, не спится без папки?».
______
Туфли красивые, но жмут. Это единственное, о чём я сейчас в состоянии думать.
Туфли жмут, хоть и красивые. Ступни огнём горят, пятки онемели, а левый мизинец свело судорогой. По сравнению с этим, все прошлые и будущие опасности и трудности кажутся лишь неприятными мелочами жизни.
Туфли жмут, и какая на вех разница, как они при этом смотрятся?! Или как при этом в них смотрюсь я? Плевать! Красота, она, конечно, требует жертв, но зачем же таких-то?!
Я стою (хотя лучше бы сидела) в парадном гостебюле в ожидании кряка-освободителя. В чужой одежде, с чужой торбой и чужими документами, в чужой обуви… Теперь это точно побег.
Мне вдруг пришло в голову, что «побег» от слова «бежать», а как прикажите бежать в подобных колодках? Хотя откуда мне было знать, что сбегать из учебных заведений следует в домашних сандалиях?
Ну что ж, выживу – учту…
Автор: dora_night_ru
Фэндом: оригинальные произведения
Пейринг: там по ходу видно будет
Рейтинг: R (ну, мне тогда так казалось)
Жанр: экшен, POV, ангст, hurt/comfort
Warning: самый ужасный, какой только может быть - это ГЕТ!
Статус: в процессе (и довольно давно)
Саммари: «- В моём понимании Бог – это то, что делает меня свободной. Свободной от традиций, обычаев, предрассудков, предубеждений и лжи. Свободной в выборе, правах и свободах. Свободной поступать так, как это выгодно мне, а не как требуют от меня самомнение и миропонимание других.
- Это, скорее, вера.
- Нет. Вера для меня – это убеждённость, что рано или поздно этот момент настанет.
- Момент истины, – Браганза усмехнулся. – Хорошо бы ты была к нему готова.»
читать дальше
- Я «понюхал» твоё дело, как ты и просила.
- И чем оно «пахнет»?
- А ничем. Вот это-то меня и беспокоит. Всё имеет свой запах. А здесь прямо таки неестественная стерильность. А всё, что неестественно, то безобразно. В данном случае ещё и до опасного подозрительно. Сверх того… Я отдал твои снотворные пилюли на анализ одной знакомой лаборантке.
- И что показал анализ?
- Ничего.
- Как так ничего? Да у нас лучшие на свете медицинские лаборатории!
- Лучшие на свете Верхние медицинские лаборатории. Полагаю, данное чудо медицины как раз оттуда. Но, боюсь, они вряд ли поделятся с нами рецептом. Я также сомневаюсь, что они одобрят наш научный интерес к данному предмету, потому анализ и проводился в Нижней лаборатории.
- Хорошо, но хоть что-то в твоей лаборатории выяснили?
- Возможности Нижней лаборатории ограничены. Моя знакомая не знает, что это такое. Зато она клятвенно заверила меня в том, чем это снадобье не является. Снотворным. Никакой сонливости у её подопытных при приёме данных пилюль и близко не наблюдалось.
- И как нам узнать, что за дрянь мне прописали?
- Методом научного эксперимента.
- У меня нет на примете ни одного подопытного зверёныша.
- У меня есть. Наша медичка. Проверим заодно, насколько она верна медицинской клятве.
Я похолодела.
- А если не верна?
- Клятвопреступление здесь, как и везде, карается смертью.
- А как же Священное предписание «Никогда не рой другому яму»?
- Мне больше по душе продолжение: «… используй ту, которую он вырыл для тебя». Да и что ты волнуешься раньше времени? Радуйся лучше: если это яд, то тебе, драгоценная моя, ничего не будет. А если не яд, то и медичке ничего не будет. Как говорится, всё в её руках. Ну, теперь уже в наших.
- Как ты подпишешь её на подобный… эксперимент?
- Я договорился с дежурными по столовой…
- …парочкой своих хороших знакомых?
- Ну да. Так что в общем-то эксперимент уже начался. Но результатов пока никаких. Может, это и не яд, а какие-то неизвестные широкой науке витамины. Поэтому твоей совести придётся пока посидеть на диете: для грызни ещё повода нет.
- Боюсь, что угрызения могут запоздать.
- Ты лучше беспокойся, что опоздать можем мы. Нам уже пора присоединяться к остальным. По одному, конечно.
- А это ничего, что большую часть игры я шаталась неизвестно где? И ты, кстати, тоже.
- Ты «засветила» двух парней, я – троих девчонок, а после этого мы предпочли потеряться, от краски подальше.
- Ты успел «засветить» троих моих соплеменниц?
- Ты опаздывала. Надо же мне было чем-то заняться.
Рассвет. В арбе промозгло. Лемм спит, небрежно накинув куртку на плечи. А мне мешают боты. На очередном ухабе правый бот наконец-то слетает с моей бедной маленькой лапки и, очертив элегантную параболу, теряется где-то в сумраке правого угла. Хорошо хоть не задел никого. Вместо организации поисковых партий я просто сбрасываю левый бот и плотнее прижимаюсь к Лемму. Мы с ним – единственные «незасвеченные». И это «светит» нас похлеще любой эмульсии. Но я слишком устала, чтобы беспокоится на этот счёт.
Я дожидаюсь нового ухаба, и моя голова «случайно» съезжает Лемму на колени. Вот теперь можно и поспать. Осталось только стянуть на себя его куртку.
Проснулась я в Пенниной кровати, в своей ночной и с теддёнком под боком. О том, что Лемм сегодня всё-таки ночевал в моей спальне, я узнал как только переступила её порог.
- Нет, ты представляешь, он вышел от неё за полчаса до подъёма! Со своей подушкой!
- Целую ночь!!! Он ни с кем раньше не проводил всю ночь!
- Тоже мне раскрасавица!
- Она точно ворожея: приворожила его намертво буквально за ночь!
- Точно! И девчонку эту бедную, Пенелопу, она извела – принесла её в жертву своему Горвену*…
- Бедная Пенелопа!..
- Бедный Лемм!!.
- Грязная горвенка!!!
Подобные разговоры несутся со всех щелей, пока я добираюсь до столовой. Сегодня я не услышала ни одного утреннего приветствия, зато меня успели дважды толкнуть не извинившись.
Дежурная по столовой столкнула мою тарелку на пол, а дежурная менторка демонстративно проигнорировала это хамство.
Зато мужская половина внезапно осознала всю мою неотразимость, уникальность, бесподобность… Мою тарелку бросилось поднимать сразу трое. А эти льстивые масляные взгляды!
И за что, спрашивается, мне эдакая честь?
______
* Языческое божество – покровитель женщин; становясь его жрицами – горвенками – они могли просить у него исполнения любых желаний, но лишь в обмен на кровавые жертвы.
______
Лемма на утреннике* не было. Я подумала бы, что он стушевался, но Лемм не был бы Леммом, если бы его могла испугать кучка пустобрёшек. К тому же, на трапезе не было и Лазаря, его младшего брата.
Братишка поджидал меня на выходе из столовой, откуда я вылетела на всех парах голодная и злая. Впервые в жизни у меня не было аппетита (с чего бы это?!). Да и настолько паршивое настроение тоже было впервые. Наверное поэтому наш с Лазарем коммуникативный акт не задался с самого начала.
- Брат хочет тебя видеть.
- Как, за целую ночь он на меня ещё не налюбовался?
Лазарь наградил меня убийственным взглядом. Если женской половине колледжюнкера понадобится избавитель от «грязной горвенки», я уже знаю, кто может им помочь; не знаю только: за что же мне эдакая честь?! Но пока что до крайних мер дело ещё не дошло.
- Он ждёт тебя там, где у вас был ваш первый разговор.
Мои ушки тут же оказались на макушке.
- Почему там?
- Он сам тебе объяснит.
- Значит, с ним всё в порядке?
- Вот у него и спросишь.
Я судорожно вздохнула (надо же, даже не заметила, что у меня перехватило дыхание) и, подхватив юбки, бросилась в предбанник.
- Эй!
- Чего тебе?
- Он велел тебе одеться так же, как при первой встрече.
______
* Утренний приём пищи.
______
В предбаннике темно, сыро и… пусто. Если Лазарь решил так пошутить, то Лемму придётся одалживать траурные одежды: на одного брата у него скоро станет меньше.
- Я вижу, раздеваться ты всё-таки не собираешься. Жаль. – Лемм материализовался из темноты, подобно ночному духу.
- Ах, тебе жаль?! – всё скоплённое за утро раздражение вырвалось, подобно вулканической лаве. – Мне тоже немного жаль! Жаль, что половина колледжюнкера заочно зачислила меня в горвенки! Жаль, что какие-то кикиморы считают долгом чести меня толкнуть! Жаль, что сегодня мне так и не удалось поутренничать! Жаль, что, по-видимому, мне сегодня не удастся также пообедать, поужинать и вообще стоит избегать многолюдных мест в ближайшие пару недель! Жаль, что если они так и не угомонятся, мне придётся сменить интернат!..
- Сменить интернат тебе придётся уже завтра.
- Жаль, что… Что?! Что ты имеешь в виду?
- В простонародье это называется «побег».
Из меня будто дух вышибли.
- Но… Нет… Это почти что мой дом…
- Относись к этому как к переезду.
- И всё из-за того, что тебе вздумалось поиграть в изящные манеры? Скажи, на кой? Как же все твои «лишние разговоры сейчас ни к чему», «чтоб никто не догадался»? О чём ты думал в тот момент?
- Я думал, что девицы хороши, когда они спят. Они при этом молчат.
- Не желаю я молчать! Ты «засветил» нас! Твой…
- Мой отец умер.
Пауза затянулась. Но я не в состоянии прервать её: меня душит стыд за свои слова. А ещё… Сейчас самое время утешить его. Но как?!
- Что в подобных случаях говорят у тебя на родине?
- Что все там будем.
- Оптимисты.
- Реалисты.
Вех, да что же сказать?! В голове ни одной путной мысли. Зато я знаю, у кого этих мыслей навалом. При любых обстоятельствах.
- Когда умерли мои родители, Браганза – это мой опекун – сказал, что они просто переехали. В моё сердце. Душу. Воспоминания. Сны. Помню, я тогда заставила его поклясться, что им там будет уютнее, чем в этом промозглом безучастном мирке, который мы именуем «благословенной обителью» лишь за неимением лучшего.
Теперь замолчал он. Наверное, я всё-таки сказала что-то не то. Но я никогда не выражала соболезнования другим. Близких всегда теряла я. И вот впервые… Сегодня утром я со многим столкнулась впервые.
- Завтра я уезжаю.
- Ну да, ты ведь теперь медерану.
- Лазарь едет со мной.
- А он почему?
- Кровный брат отца, мой наставник, считает, что отца убили. В подобной ситуации семья должна держаться вместе. – Лемм ядовито усмехнулся. – Твои злопыхатели нашли отличный способ нейтрализовать меня.
- Нет, постой… Почему ты считаешь?..
- Мужская логика. Его отравили. Неизвестным нашей науке ядом. Ничего не напоминает?
О Силы! Да что же это? Я крепко зажмурилась, пытаясь стряхнуть с век непрошенные слёзы. Отчаянные слёзы бессилия, боли, тоски.
Беспомощности.
- Прости… Прости меня!..
- Перестань! Не ты его травила. И никогда не стала бы, я точно знаю. Как точно знаю, что мне не добраться до тех, кто это сделал. Ведь я реалист. Но я сделаю всё, чтобы и они не добрались до тебя.
Они знали, что я у тебя ночую, с первой ночи. И соответствующие меры пресечения приняли сразу. Незамедлительно и беспощадно. Пока мы «принюхивались», они действовали. Нам стоит перенять их тактику. Теперь действовать будем быстро, думать – ещё быстрее.
- И ты надумал устроить мне побег?
- Если в ход пошли неведомые яды и убийства вождей, то окончания сказки тебе лучше не дожидаться. А то можешь и не дождаться. Особенно теперь, когда я уезжаю. Но я должен уехать. Моё пребывание здесь – угроза не только для меня. Я готов ради тебя рискнуть собой. Но я не имею права ради кого бы то ни было рисковать своим кланом.
- Лучше брось меня.
- Лучше брось свои истерики. И настройся на длительное путешествие. Взять тебя с собой я не могу…
- Я поеду к Браганзе. Он поймёт, он поможет…
- Там они будут искать тебя в первую очередь.
- Браганза найдёт, где меня спрятать.
- Хорошо. Поезжай к своему Браганзе. Я всё подготовлю. Сам. Завтра утром во время второго урока (он ведь у тебя спаренный), на сменке* после переклички, выйдешь по нужде (поверь, нужда жизненно важная) и пойдёшь в ботанический сад. На самой крайней поляне, в зарослях фиклии будет лежать торба с вещами. Во внутреннем кармане найдёшь документы на исключение. На чужое имя, разумеется. Заполненные, подписанные, с печатью (у меня много хороших знакомых). Переоденешься и спустишься в главный гостебюль**. Там дождёшься кряка***, отдашь ему документы. Он сопроводит тебя на центральный вокзал и посадит на Северский экспресс. Вряд ли он станет дожидаться отправления, чтоб на прощанье помахать тебе весело рукой. Но даже, если станет, внутрь без билета его не пустят. Ему придётся ждать отправления на станции, в это время там суматоха. Улучи момент и убирайся оттуда. Ориентируясь на часовню****, выйдешь на пустырь, за ним - большак. Дождись транзитной автомотрисы*****. Приблизительно в это время там проходят вагоны на Лассию и Филос.
- Браганза в Филосе. Если повезёт, это будет…
- Да, если хоть одна их них там будет, нам действительно повезёт. А относительно конечного пункта назначения, то тут ещё вопрос, какая автомотриса лучше. Та, что на Филос – довезёт тебя быстрее, но въезжать в город будет через главные ворота, а там таможенники дотошнее, так что досматривать они будут тщательнее. Та, что на Лассию, через Филос, въезжает в город через приморские ворота, там контроль слабее: тщательной проверке транзиты на промежуточных станциях, как правило, не подвергаются. Но перед Филосом она ещё заезжает в Мур. Значит, у наших врагов будет лишнее время мобилизоваться и всё как следует рассчитать. Так что, как говорится, «нет совершенства в этом подлунном мире». Помолись и пусть Боги сами решат, что для тебя будет лучше. А теперь ступай. Это мне на уроки уже можно не ходить. А тебе напоследок стоит вести себя особенно благопристойно.
Я выбралась из предбанника на ощупь (в глазах было темно). Завтра я покину колледжюнкер навсегда и дорога назад мне будет заказана. Он был мне домом последние одиннадцать лет. Хорошим ли, плохим ли – мне трудно судить. Я другого не помню. Мне жаль расставаться с ним. Я не знаю, что ждёт меня за его стенами. И ждёт ли что-нибудь?
Поживём – увидим…
______
* Время между спаренными уроками.
** Большое помещение, отделяющее вход от внутренних частей здания, преимущественно светского.
*** Служитель в светских учреждениях.
**** Главная городская башня с часами.
***** Самодвижущийся вагон с самостоятельной силовой установкой (двигателем внутреннего сгорания); передача от двигателя к движущим осям механическая, также может быть гидромеханической.
______
Через два часа после отбоя до меня наконец-то дошло: он не придёт.
Сегодня наша последняя ночь в колледжюнкере. И его первая ночь после известия о смерти отца. Я знаю по себе, что в такую ночь нельзя быть одному.
Но он не пришёл.
Значит, пойду я.
Я встаю, накидываю поверх ночной рубашки блио*, подпрыгивая, обуваю «васюков» и решительно направляюсь в мужскую половину. На границе мужского отделения я всё же замираю. На несколько секунд. Чтобы глубоко вздохнуть и ускорить шаг.
Номер его спальни известен всему колледжюнкеру. Я берусь за дверную ручку… Вот тут решимость и оставляет меня. Нашла время!
Он не пришёл. Он сам так хотел.
Но не возвращаться же мне назад, честное слово! Я замираю у дверей, не решаясь войти и не желая уходить. Я не в силах сделать выбор.
Пусть сам решает.
Я тихонько стучу в такт собственному сердцебиению. Получается часто-часто.
В комнате слышится шорох, дверь резко распахивается и передо мною предстаёт… Лазарь. Точно, Лемм живёт с братом. Вот счастье-то… Может, попросить его выйти?
Но он выходит сам. Без лишних комментариев и глупых вопросов. И я остаюсь с Леммом наедине.
- Ну что, не спится без папки?** – в его голосе отчётливо слышна насмешка. А ещё неясно слышится… облегчение? Он ждал? Всё-таки ждал?
- Тебе, я вижу, без мамки тоже не спится.
- Я только минуту назад вернулся. Надо было подготовиться к… отъезду. – По тому, как он выделил последнее слово, я поняла, что он не свой отъезд имеет в виду.
- Ну и как? Подготовился?
- Обижаешь. Я если что задумал, завсегда всё до конца доведу.
- Надеюсь, конец будет победным.
- Будет.
Дальше тянуть не хватило сил.
- Мне уйти?
- Как хочешь.
Ни говоря больше ни слова я на деле продемонстрировала, чего хочу: скинула блио, стряхнула с ног тапочки и залезла к нему под одеяло.
Лемм усмехнулся:
- Мне надо было раньше спросить, чего ты хочешь.
- Тебе много чего надо было сделать раньше. Теперь поздно уже.
- До подъёма времени ещё навалом.
- Вот только после подъёма его совсем будет.
- А если бы было?
- Не хочу гадать. Я слишком часто занимаюсь этим в последнее время.
Он замолчал и обнял меня правой рукой. Вот так мы и лежали, обнявшись. Не знаю, о чём думал он, я – ни о чём. Просто слушала его дыхание, вдыхала его запах. Так больше никто не пахнет.
- Расскажи мне о себе, о своей родине. О чём-нибудь, – попросила я.
- Я из дома Галанов. Наш тотем – небесный ковыль. Он прилетел к нам с неба задолго до моего рождения, в тот день, когда наш родоначальник пришёл на ту землю, которую мы теперь называем своей. С одной стороны она омывается океаном, по другую сторону – горы. А посередине – мой дом. Его южные окна выходят на Небесный луг, сплошь покрытый ковылём. Если в первое полнолуние после летнего солнцестояния хорошенько прислушаться, то можно услышать песнь ковылей. А члены моей семьи могут слушать эту песнь в любое полнолуние круглый год. В детстве я часто убегал по ночам в южное крыло, забирался на подоконник и слушал ковыли.
- И что они тебе пели?
- Что я выросту, стану сильным воином и мудрым медерану и тогда встречу свою женщину. – Лемм приподнялся на локте и заглянул в мои глаза. – Сильную. – Его глаза замерцали в ночном сумраке расплавленным серебром. – Мудрую. – Он провёл ладонью по моей щеке. – Лучшую. – Его губы встретились с моими и поняли, как же долго они этого ждали.
А я вдруг поняла, что плачу.
- А ты, случайно, не пропел им в ответ, что потом ты её бросишь?
Он прижал моё лицо к своему плечу и зарылся лицом в подушку где-то на уровне моей макушки. Я слышала как колотится его сердце, кажется, вот-вот разорвётся. Мне надо его успокоить. И себя заодно.
- Ты не можешь взять меня с собой… Мы оба знаем, что не можешь… И твои ковыли это знают…
Да, знают, все знают. Вот только не знает никто, как сильно мне сейчас захотелось увидеть его ковыли, услышать их песнь, почувствовать их запах… Ведь я поняла, только сейчас поняла, что это его запах. И я теперь точно знаю, чем пахнет небо и неведомое мне колдовское растение с нежным названием «ковыль». Они пахнут Леммом. А ещё, о Боги! я хочу точно знать, как же они при этом выглядят? Почему я не имею на это права? Почему?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Лемм будто прочитал мои мысли.
- Когда-нибудь я отвезу тебя к ним. К моим ковылям. И попрошу их спеть. Специально для тебя. Они согласятся, я знаю. Ведь их попросит об этом их медерану. И они споют. Для его женщины.
Он молчал. Я молчала. Он сказал, у нас навалом времени, но в комнате уже сереет. Значит, уже наступило завтра. Значит, через несколько часов нам придётся…
Нет. Нет, нет, нет! Я не хочу расставаться с Леммом. Я отказываюсь с ним расставаться! Расставаться с его запахом, усмешкой, голосом, с этими вот руками…
Но расстаться придётся.
По его равномерному дыханию я поняла, что он наконец заснул. Или просто очень хорошо притворился. Я набралась духу и легонько провела рукой по его голой груди. Лемм тихо вздохнул и крепче прижал меня к себе.
Будет ли в моей жизни ещё одна такая вот ночь?
Доживём – узнаем…
______
* Верхняя одежда в виде халата без рукавов и пуговиц.
** Лемм употребил аллюзию – намёк на одно из куртуазных произведений Махао: отец семейства, вернувшись домой поздней ночью в сильном подпитии, случайно устраивает в доме погром. При виде сбежавшейся на грохот семьи, он весело восклицает: «Что, не спится без папки?».
______
Туфли красивые, но жмут. Это единственное, о чём я сейчас в состоянии думать.
Туфли жмут, хоть и красивые. Ступни огнём горят, пятки онемели, а левый мизинец свело судорогой. По сравнению с этим, все прошлые и будущие опасности и трудности кажутся лишь неприятными мелочами жизни.
Туфли жмут, и какая на вех разница, как они при этом смотрятся?! Или как при этом в них смотрюсь я? Плевать! Красота, она, конечно, требует жертв, но зачем же таких-то?!
Я стою (хотя лучше бы сидела) в парадном гостебюле в ожидании кряка-освободителя. В чужой одежде, с чужой торбой и чужими документами, в чужой обуви… Теперь это точно побег.
Мне вдруг пришло в голову, что «побег» от слова «бежать», а как прикажите бежать в подобных колодках? Хотя откуда мне было знать, что сбегать из учебных заведений следует в домашних сандалиях?
Ну что ж, выживу – учту…
-
-
01.02.2011 в 18:22Умеешь ты закрутить интригу. Я и не заметила, как втянулась, пока читала - первая часть уже закончилась. Люблю детективы и вещи с интригой. С теорией заговора. Не знаю как для кого, а мне понравилось все – Цили (хоть она и не любит это имя) и ее подружка Пении (засоня и капуша), конечно Лемм, такой сильный и храбрый. И такой трогательный в своем чувстве, в котором признался только потому, что они должны расстаться. Даже шустрый брат Лазарь, написанный несколькими штришками, но в тоже время сразу обозначившийся четко и выпукло. Ну и конечно же интрига. И странный такой целостный мир со своей историей, вот этими деталями и несуществующими растениями и животными.
Мне очень интересно, что будет дальше. Спасибо.
-
-
01.02.2011 в 19:40Я очень рада, что это кому-то понравилось, значит, есть надежда, что всё-таки закончу
Спасибо тебе за поддержку, Чеди!
-
-
01.02.2011 в 19:50так мне похоже пора собирать вещи ( я серьезно и не кокетничаю). В школе я писала только стихи. И была пара миниатюр (просто крошечных, мои драбллы по сравнению с ними отдыхают, в смысле они были такие маленькие). Писать начала только в сознательном возрасте ( в смысле после 30, все же в курсе что я взрослая тётенька
-
-
01.02.2011 в 21:15А в школе просто реально больше времени было: и для фантазий, и для их реализации. Но всё равно, меня даже сейчас больше на АУ тянет
Ты чего профессионально этим не занимаешься? Профессионально я работаю в пресс-службе. И писать мне приходится в официально-деловом стиле. Так что клекс и такое вот фэнтези - это моя отдушина, главная моя радость. Фики и вы (те, кто их читает)