И пусть судьба не справедлива! Но жизнь игра, играй красиво! Не стоит слёзы лить напрасно... пошло всё на х*й - жизнь прекрасна!
На работе - завал. На улице - плюс 40 в тени. Поэтому я решила, что буду выкладывать небольшие части, но чаще... По возможности...
Название: Да это ж сенсация, мать вашу! Часть пятнадцатая.
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: NC-21
Жанр: AU, ангст, экшен
Статус: в процессе
Саммари: вы думали, что свет в конце туннеля - это выход?
Лекс тоже так думал...
P.S. Это не я - это всё Квины!
читать дальше
Кларк мечется по городу, как ошалелый. Уже сам не понимая, сливается ли пейзаж от скорости, или это от беспокойства ум за разум заходит. И впервые в жизни от ветра слезятся глаза. От ветра ведь?
Перебраны все любимые места Оливера. Все любимые и нелюбимые места Лекса. Перебрано уже всё, что пришло ему в голову. Их нет. Нигде. Будто испарились.
Может, они на Канары праздновать поехали?
Может, ты пойдешь в зад, дорогой внутренний голос?
О, мы вернулись к старым добрым временам! Стоит тебе облажаться – и ты тут же посылаешь меня в неведомые дали. Правда думаешь, что это поможет?
Кларк не знает. Он уже ничего не знает. Куда идти? Где искать? Что искать? Вроде и искать-то не стоит… Тогда почему так болит внутри? И будто тянет стальным тросом куда-то… Подцепили за ребро – и тянут куда-то. Чувства. Предчувствия. Боль.
Передохнул? Тогда вперед! Чё расселся? Лекс тебя ждет. Где-то…
Где?! Где, мать твою, носит этого придурка? Почему не дождался его в клубе?
Потому что ты сказал, что тебя от него тошнит. Вот он и решил, что это конец.
Тогда это точно конец. Глупый какой-то. Дурацкий. Как все их ссоры до этого. Правда, до этого Лекс ему не изменял…
А ты свечку над ними что ли держал? Забыл уже, как Олли любит «вспомогающие средства»? Может, он его и на этот раз опоил?
Может, Кларк просто ищет никому, кроме него самого, ненужные оправдания… Придумывает себе сказку со счастливым концом. Как в детстве, когда мама читала грустные сказки, а он потом в темноте «исправлял» концовки. У него хорошо получалось. Мама говорила, он будет писателем. Сказочником.
Вот только жизнь – не сказка. В жизни любимые иногда изменяют с лучшими друзьями. Без всяких оправданий.
Тогда он не постеснялся бы сказать тебе это в лицо. Это же Лекс.
Это же Лекс – вот то оправдание, которое не оспоришь. Не переиначишь. Не отвертишься. Это Лекс. Его Лекс. И пока он сам не скажет Кларку, что это конец – конца нет. Пока Кларк не увидит в родной зелени глаз, что теперь он – чужой… ненужный… лишний… Ничего нет.
Кроме боли. И какого-то предчувствия. Что еще чуть-чуть – и уже ничего не исправить.
Но «чуть-чуть» у него еще есть. И есть еще одно место, где он может спросить об Оливере.
– Кларк, мальчик мой, давненько ты к нам не захаживал. Совсем забросил старика. Оно конечно, когда вокруг столько прелестных телочек – не до брюзгливого старика, хи-хи-хи, – Джебидайя со стариковским упрямством не желает признавать… нет, не Кларкову ориентацию даже – его парня. Лутор в качестве «почти возлюбленного» его «почти сына» категорически не устраивает старшего Квина. Хотя, пожалуй, это игнорирование – единственная причина, по которой Кларка еще пускают в этот дом. В противном случае «луторовского приспешника» и к порогу бы не подпустили. А вот интересно, как эту проблему думает решать Олли? – Как там тренировки? – продолжает тем временем старик.
– Сейчас межсезонье, вы же знаете, Джеб.
– Это не повод забывать об игре, мальчик мой! Ты должен тренироваться каждый день! Каждый день! Хотя бы по часу. Девочки подождут.
– Ага, и мальчики тоже, – Кларк слишком измотан для политеса. – Вы не знаете, где Оливер? Я не могу ему дозвониться.
– А, шляется где-то. Ничего его, кроме девок, не волнует. Даже семейный бизнес – и тот постольку поскольку. Да, я всегда говорил Джонатану, что с сыном ему повезло. Ты славный мальчик, Кларк. Найдешь себе славную девушку…
– Я уже нашел себе славного парня. Вот только ваш сын увел его у меня.
С выпученными глазами Джебидайя напоминает рака. Этого, как его там – Себастьяна. А Олли, выходит, у нас Русалочка.
– Парня? Оливер подцепил себе парня?
– Лекса. Он «подцепил» себе Лекса.
Мистер Квин взрывается диким хохотом. Его всего трясет от смеха.
– Лу… Лутора? Ух-ха-ха! Олли и Лекс? Ой, не могу, – тыльной стороной ладони он стирает выступившие от смеха слезы. – Ты что-то путаешь, Кларк. Если мой сын и связался с луторовским щенком, то любовью там и не пахнет, уверяю тебя. Не знаю, что он задумал, но мне этого парнишку даже жаль.
А вот по довольной роже Джеба и не скажешь, что ему жаль. И от этой ехидной ухмылки внутренности Кларка стягивает тугим колючим комком. Во что ты впутался, Лекс? Или тебя всё-таки – впутали?
– Что вы имеете в виду, Джеб? Разве Олли не гулял с Лексом еще в школе?
– В школе? Гуляли в школе? Ой, мамочки! – Джебидайя заходится новым приступом хохота. – Ох, и насмешил же ты меня, Кларк. Давно я так не смеялся. Ты заходи почаще, сынок. Радуй и дальше старика.
Предчувствие беды переходит в уверенность. И его «чуть-чуть» уже на исходе. Неотвратимость несчастья заставляет Кларка сорваться с места и вцепится в старика мертвой хваткой.
– Что у них было в школе?
Маска добродушного дядюшки слетает с Квина. И из-под нее проступает морда Румпельштильцхена. Узнавшего, что младенец сам приполз в его подземелья.
– Мой сын собирался отрезать ему яйца. Да вот пожалел бедняжку. Надеюсь, на этот раз он доведет дело до конца.
Халат и брюки Лекс снимает с первого попавшегося лаборанта. Предварительно треснув того по голове сидушкой многострадального стула. Лексу даже жаль эту деревяшку: сначала терпеть жопу Квина, потом его буйства, а окончить свою жизнь – вообще на голове какого-то придурка.
– Ну чем тебя утешить, солнышко? – шепчет он деревяшке, оттягивая безвольную тушку лаборанта в ближайшую подсобку. – Ну разве что: ты погибла за правое дело.
Брюки оказываются великоваты, штанины приходится подкатывать. Зато халат сидит неплохо. Жаль только, что парень не был приверженцем сотовой связи. Ну и где же любовь к науке? А как же прогресс? Как Лексу теперь связаться с Лоис? А ведь с Лейн связаться нужно, просто необходимо. Лекс, конечно, герой, но не одинокий мститель. И уж, разумеется, не самоубийца. Падлюка Квин вырыл ему слишком глубокую яму, из такой в одиночку не выбраться. Значит, надо звать кого-то с веревкой. А еще лучше – с лестницей. Потому что история с запястьем всё-таки не прошла для Лекса даром: слабость, головокружение. Да еще и подташнивает. Уж не беременный ли ты, Александр? Ну, если Лекс чем и разродится, так это Разоблачением Века. После которого Квины уже не поднимутся.
А пока пора поискать средства связи. И звонить, звонить, звонить… Хоть самому папашке. А что? За такую сенсацию он, глядишь, даже скостит пару «лимонов» «голубого» долга. Прилетит за ним на вертолете. Прижмет к широкой отцовской груди. Может, даже скупую мужскую слезу из себя выжмет. На камеру. Потому что вся его любовь – уже давно на камеру. Смирись, Лекс. Ну сколько можно мечтать о несбыточном? Зачем доказывать теорему, если ее доказательство никому и на… не на… Ты будешь отличным репортером, парень. И просто счастливым человеком. Чьим-то любовником. Может, даже чьим-то отцом (зачем-то же люди придумывали суррогатное материнство?). Ты будешь всем для кого-то.
Но не любимым сыном. Им тебе не быть. Смирись, Лекс Лутор.
И иди искать телефон. Нужно звонить Лейн. Или Кентам. Ну не в полицию же? Эти тугодумы нифига ж не умеют. И никогда ничем не делятся: ни тебе гипотезой, ни какой уликой. Скруджи херовы! А если сам помочь хочешь – у них вместо «спасибо» всегда только статья «за препятствие следствию». Не, с этими ребятами каши не сваришь.
Лекс старается идти по коридору уверенно, четко печатая шаг. Будто ему здесь самое место. Вот только внутренняя интуиция вопит почему-то от ужаса. И хочет домой. К Кларку. Спокойствие, Александр, только спокойствие. Скоро. Скоро всё будет. Всё будет хорошо. Можешь напевать это про себя, уверенно шагая по стану врага. Левой-правой. Левой-правой. И только вперед. Ну, здесь, пожалуй, налево. Так, что тут у нас? Ага, раздевалка. Самое то! Бог любит тебя, Лекс Лутор. Хоть Бог-отец тебя любит. В пику родному папаше…
Пожалуй, эту запонку он оставит себе на память. Как талисман. Универсальная ж отмычка! Просто чудо техники. Еще чуть-чуть… Бинго! В первом шкафчике из средств связи только пожелтевшая фотография. Какая-то девица в стиле 80-х задорно улыбается в объектив. Понятно, здесь лежат вещи чьего-то примерного сына. Выбравшего себе не тех работодателей. Во втором – тоже сплошной хлам. В третьем находки уже интересней. Ну вот зачем держать на работе вибратор, кто скажет? Типа общения с начальством ему не хватает? Хотя агрегат неплохой. Что за фирма? Пожалуй, Лекс себе такой купит. А если Кларк к нему не вернется (Луторы всегда готовы к худшему) – это будет его любимая игрушка. Так-с, четвертый… Аллилуйя! Включаем. Ага, заряда мало – потому и отставили в шкафу отключенным, берегли для кого-то последнюю полоску батарейки. Для Лекса, конечно. Для кого же еще?
Ну, дай бог памяти. Включайтесь, мои дорогие репортерские мозги. И выдайте мне номер Лоис. Что там в конце: семь или восемь? Проверим…
– Алло?
– Никогда не думал, что скажу это женщине, но я люблю тебя, Лоис. И хочу тебя видеть. Прямо сейчас. Черт, я даже трахнуть тебя готов, если б существовала хоть малейшая возможность оказаться сейчас рядом с тобою… Ты ж не на болоте в обществе крокодилов, правда? Тогда да – прямо сейчас.
Трубка отвечает тишиной. Густой и едкой, как смола. И такой же обжигающе мрачной.
– Лоис?
Это что, всхлип? Он точно ошибся номером…
– Лекс, скотина, скажи, что это ты!
– Это я. И не такая уж я и скотина. Просто воспитание…
– Ублюдок, где тебя носило?!
– Прямо сейчас меня носит по заводу Квинов. Ну, тому, на окраине… Помнишь первую статью?
– Ты всё еще там?
– Я всё еще здесь.
– Выметайся оттуда.
– Только если ты одолжишь мне свою метлу, дорогая.
– Могу только машину.
– Знаешь, я неприхотлив. Давай машину.
– Где ты? Только конкретней.
– Коридор. Серый такой. И двери металлические…
– К черту такие подробности! Скажи хотя бы этаж!
– Да фиг его знает. Трудно считать этажи, когда над тобой склонился маньяк, а тебе приходится изображать умирающего.
– Тогда бросай металлические двери и попробуй найти пожарную лестницу. Я уже на парковке.
– Погоди, за этой дверью что-то… Определенно что-то там есть… Сейчас проверю свой бейджик. Так, этот не подходит. Ничего, у меня еще четыре есть. Хорошо, что в шкафчиках есть запасные. Были, хи-хи-хи.
– Лутор, кончай свои расследования! Ты и так уже по уши в дерьме!
– Не, только по подбородок. Дышать пока получается.
– Гляди, не задохнись от местного кислорода!
– Погоди, один подошел!
– Не ходи туда. Лутор, ты меня слышишь? Лутор?
– Слышу.
– Лекс. Ты как?
– В дерьме. По самые уши.
Так вот ты какое – квиновское дерьмо. Разлито по баночкам. Разбавлено спиртом. Подсвечено ультрафиолетом. Изогнулось в агонии. Зашлось в немом крике. Утратило человеческий облик.
Гарднер называет это «смоллвильской евгеникой»… «смоллвильской евгеникой»… «смоллвильской евгеникой»… Он считает, что с ее помощью можно вывести суперчеловека… супер… супер… Это только начало!
Все эти искалеченные тела за стеклом, в которых уже давно не осталось ничего человеческого – это только начало. Только начало, Лекс. Их конец – просто чье-то начало. Все эти… дети?! Здесь есть дети?! Гарднер на деньги Квинов ставит опыты над детьми? Выводит из них суперчеловека? А в нем самом хоть что-то человеческое осталось?
Ярость накрывает с головой. Разве сам он – не один из смоллвильских уродов? Разве сам он не видел, как падает небо? Дурацкая отцовская командировка… Какая-то заказная статейка о каком-то заводе… Вылившаяся в сенсационный материал на передовицу. Еще бы – со слов-то очевидца…
Как это было, Лекс? Опиши папе… Расскажи всё подробно-подробно…
Охуительно это было, мать твою! Он думал, что сдохнет на том кукурузном поле! И когда впервые увидел себя в зеркале после больницы – тоже думал, что сдохнет. И они, наверно, думали также.
Вот только вряд ли думали они, что метеориты нагонят их через столько лет. В лице какого-то урода. Каких-то уродов. И вместо могил – будут у них стеклянные колбы. И вечный ужас, заспиртованный под кодовым номером с аккуратной табличкой.
В голове Лекса что-то взрывается. Наверно, один из тех метеоритов… Давнишних метеоритов из самого детства. И следующим взрывается стекло. Миллионом бликовых осколков. Прошлое рушится под напором очередного стула. Который тоже погибнет за правое дело.
Пустота. Темная. Гнетущая. Пустая. Пустота. Приступ дикой ярости прошел, эмоциональным ураганом сметя за собой все мысли и ощущения. Осталась пустота.
Прерванная едкими хлопками аплодисментов.
– Браво. Просто браво. Ты только глянь, что натворила твоя обезьянка, сынок.
В дверях лаборатории стоит Джебидайя Квин, презрительно поджимая тонкие белесые губы. А рядом застыл бледный Оливер, не сводящий с Лекса лихорадочно горящего взгляда.
Название: Да это ж сенсация, мать вашу! Часть пятнадцатая.
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: NC-21
Жанр: AU, ангст, экшен
Статус: в процессе
Саммари: вы думали, что свет в конце туннеля - это выход?
Лекс тоже так думал...P.S. Это не я - это всё Квины!
читать дальше
Кларк мечется по городу, как ошалелый. Уже сам не понимая, сливается ли пейзаж от скорости, или это от беспокойства ум за разум заходит. И впервые в жизни от ветра слезятся глаза. От ветра ведь?
Перебраны все любимые места Оливера. Все любимые и нелюбимые места Лекса. Перебрано уже всё, что пришло ему в голову. Их нет. Нигде. Будто испарились.
Может, они на Канары праздновать поехали?
Может, ты пойдешь в зад, дорогой внутренний голос?
О, мы вернулись к старым добрым временам! Стоит тебе облажаться – и ты тут же посылаешь меня в неведомые дали. Правда думаешь, что это поможет?
Кларк не знает. Он уже ничего не знает. Куда идти? Где искать? Что искать? Вроде и искать-то не стоит… Тогда почему так болит внутри? И будто тянет стальным тросом куда-то… Подцепили за ребро – и тянут куда-то. Чувства. Предчувствия. Боль.
Передохнул? Тогда вперед! Чё расселся? Лекс тебя ждет. Где-то…
Где?! Где, мать твою, носит этого придурка? Почему не дождался его в клубе?
Потому что ты сказал, что тебя от него тошнит. Вот он и решил, что это конец.
Тогда это точно конец. Глупый какой-то. Дурацкий. Как все их ссоры до этого. Правда, до этого Лекс ему не изменял…
А ты свечку над ними что ли держал? Забыл уже, как Олли любит «вспомогающие средства»? Может, он его и на этот раз опоил?
Может, Кларк просто ищет никому, кроме него самого, ненужные оправдания… Придумывает себе сказку со счастливым концом. Как в детстве, когда мама читала грустные сказки, а он потом в темноте «исправлял» концовки. У него хорошо получалось. Мама говорила, он будет писателем. Сказочником.
Вот только жизнь – не сказка. В жизни любимые иногда изменяют с лучшими друзьями. Без всяких оправданий.
Тогда он не постеснялся бы сказать тебе это в лицо. Это же Лекс.
Это же Лекс – вот то оправдание, которое не оспоришь. Не переиначишь. Не отвертишься. Это Лекс. Его Лекс. И пока он сам не скажет Кларку, что это конец – конца нет. Пока Кларк не увидит в родной зелени глаз, что теперь он – чужой… ненужный… лишний… Ничего нет.
Кроме боли. И какого-то предчувствия. Что еще чуть-чуть – и уже ничего не исправить.
Но «чуть-чуть» у него еще есть. И есть еще одно место, где он может спросить об Оливере.
– Кларк, мальчик мой, давненько ты к нам не захаживал. Совсем забросил старика. Оно конечно, когда вокруг столько прелестных телочек – не до брюзгливого старика, хи-хи-хи, – Джебидайя со стариковским упрямством не желает признавать… нет, не Кларкову ориентацию даже – его парня. Лутор в качестве «почти возлюбленного» его «почти сына» категорически не устраивает старшего Квина. Хотя, пожалуй, это игнорирование – единственная причина, по которой Кларка еще пускают в этот дом. В противном случае «луторовского приспешника» и к порогу бы не подпустили. А вот интересно, как эту проблему думает решать Олли? – Как там тренировки? – продолжает тем временем старик.
– Сейчас межсезонье, вы же знаете, Джеб.
– Это не повод забывать об игре, мальчик мой! Ты должен тренироваться каждый день! Каждый день! Хотя бы по часу. Девочки подождут.
– Ага, и мальчики тоже, – Кларк слишком измотан для политеса. – Вы не знаете, где Оливер? Я не могу ему дозвониться.
– А, шляется где-то. Ничего его, кроме девок, не волнует. Даже семейный бизнес – и тот постольку поскольку. Да, я всегда говорил Джонатану, что с сыном ему повезло. Ты славный мальчик, Кларк. Найдешь себе славную девушку…
– Я уже нашел себе славного парня. Вот только ваш сын увел его у меня.
С выпученными глазами Джебидайя напоминает рака. Этого, как его там – Себастьяна. А Олли, выходит, у нас Русалочка.
– Парня? Оливер подцепил себе парня?
– Лекса. Он «подцепил» себе Лекса.
Мистер Квин взрывается диким хохотом. Его всего трясет от смеха.
– Лу… Лутора? Ух-ха-ха! Олли и Лекс? Ой, не могу, – тыльной стороной ладони он стирает выступившие от смеха слезы. – Ты что-то путаешь, Кларк. Если мой сын и связался с луторовским щенком, то любовью там и не пахнет, уверяю тебя. Не знаю, что он задумал, но мне этого парнишку даже жаль.
А вот по довольной роже Джеба и не скажешь, что ему жаль. И от этой ехидной ухмылки внутренности Кларка стягивает тугим колючим комком. Во что ты впутался, Лекс? Или тебя всё-таки – впутали?
– Что вы имеете в виду, Джеб? Разве Олли не гулял с Лексом еще в школе?
– В школе? Гуляли в школе? Ой, мамочки! – Джебидайя заходится новым приступом хохота. – Ох, и насмешил же ты меня, Кларк. Давно я так не смеялся. Ты заходи почаще, сынок. Радуй и дальше старика.
Предчувствие беды переходит в уверенность. И его «чуть-чуть» уже на исходе. Неотвратимость несчастья заставляет Кларка сорваться с места и вцепится в старика мертвой хваткой.
– Что у них было в школе?
Маска добродушного дядюшки слетает с Квина. И из-под нее проступает морда Румпельштильцхена. Узнавшего, что младенец сам приполз в его подземелья.
– Мой сын собирался отрезать ему яйца. Да вот пожалел бедняжку. Надеюсь, на этот раз он доведет дело до конца.
Халат и брюки Лекс снимает с первого попавшегося лаборанта. Предварительно треснув того по голове сидушкой многострадального стула. Лексу даже жаль эту деревяшку: сначала терпеть жопу Квина, потом его буйства, а окончить свою жизнь – вообще на голове какого-то придурка.
– Ну чем тебя утешить, солнышко? – шепчет он деревяшке, оттягивая безвольную тушку лаборанта в ближайшую подсобку. – Ну разве что: ты погибла за правое дело.
Брюки оказываются великоваты, штанины приходится подкатывать. Зато халат сидит неплохо. Жаль только, что парень не был приверженцем сотовой связи. Ну и где же любовь к науке? А как же прогресс? Как Лексу теперь связаться с Лоис? А ведь с Лейн связаться нужно, просто необходимо. Лекс, конечно, герой, но не одинокий мститель. И уж, разумеется, не самоубийца. Падлюка Квин вырыл ему слишком глубокую яму, из такой в одиночку не выбраться. Значит, надо звать кого-то с веревкой. А еще лучше – с лестницей. Потому что история с запястьем всё-таки не прошла для Лекса даром: слабость, головокружение. Да еще и подташнивает. Уж не беременный ли ты, Александр? Ну, если Лекс чем и разродится, так это Разоблачением Века. После которого Квины уже не поднимутся.
А пока пора поискать средства связи. И звонить, звонить, звонить… Хоть самому папашке. А что? За такую сенсацию он, глядишь, даже скостит пару «лимонов» «голубого» долга. Прилетит за ним на вертолете. Прижмет к широкой отцовской груди. Может, даже скупую мужскую слезу из себя выжмет. На камеру. Потому что вся его любовь – уже давно на камеру. Смирись, Лекс. Ну сколько можно мечтать о несбыточном? Зачем доказывать теорему, если ее доказательство никому и на… не на… Ты будешь отличным репортером, парень. И просто счастливым человеком. Чьим-то любовником. Может, даже чьим-то отцом (зачем-то же люди придумывали суррогатное материнство?). Ты будешь всем для кого-то.
Но не любимым сыном. Им тебе не быть. Смирись, Лекс Лутор.
И иди искать телефон. Нужно звонить Лейн. Или Кентам. Ну не в полицию же? Эти тугодумы нифига ж не умеют. И никогда ничем не делятся: ни тебе гипотезой, ни какой уликой. Скруджи херовы! А если сам помочь хочешь – у них вместо «спасибо» всегда только статья «за препятствие следствию». Не, с этими ребятами каши не сваришь.
Лекс старается идти по коридору уверенно, четко печатая шаг. Будто ему здесь самое место. Вот только внутренняя интуиция вопит почему-то от ужаса. И хочет домой. К Кларку. Спокойствие, Александр, только спокойствие. Скоро. Скоро всё будет. Всё будет хорошо. Можешь напевать это про себя, уверенно шагая по стану врага. Левой-правой. Левой-правой. И только вперед. Ну, здесь, пожалуй, налево. Так, что тут у нас? Ага, раздевалка. Самое то! Бог любит тебя, Лекс Лутор. Хоть Бог-отец тебя любит. В пику родному папаше…
Пожалуй, эту запонку он оставит себе на память. Как талисман. Универсальная ж отмычка! Просто чудо техники. Еще чуть-чуть… Бинго! В первом шкафчике из средств связи только пожелтевшая фотография. Какая-то девица в стиле 80-х задорно улыбается в объектив. Понятно, здесь лежат вещи чьего-то примерного сына. Выбравшего себе не тех работодателей. Во втором – тоже сплошной хлам. В третьем находки уже интересней. Ну вот зачем держать на работе вибратор, кто скажет? Типа общения с начальством ему не хватает? Хотя агрегат неплохой. Что за фирма? Пожалуй, Лекс себе такой купит. А если Кларк к нему не вернется (Луторы всегда готовы к худшему) – это будет его любимая игрушка. Так-с, четвертый… Аллилуйя! Включаем. Ага, заряда мало – потому и отставили в шкафу отключенным, берегли для кого-то последнюю полоску батарейки. Для Лекса, конечно. Для кого же еще?
Ну, дай бог памяти. Включайтесь, мои дорогие репортерские мозги. И выдайте мне номер Лоис. Что там в конце: семь или восемь? Проверим…
– Алло?
– Никогда не думал, что скажу это женщине, но я люблю тебя, Лоис. И хочу тебя видеть. Прямо сейчас. Черт, я даже трахнуть тебя готов, если б существовала хоть малейшая возможность оказаться сейчас рядом с тобою… Ты ж не на болоте в обществе крокодилов, правда? Тогда да – прямо сейчас.
Трубка отвечает тишиной. Густой и едкой, как смола. И такой же обжигающе мрачной.
– Лоис?
Это что, всхлип? Он точно ошибся номером…
– Лекс, скотина, скажи, что это ты!
– Это я. И не такая уж я и скотина. Просто воспитание…
– Ублюдок, где тебя носило?!
– Прямо сейчас меня носит по заводу Квинов. Ну, тому, на окраине… Помнишь первую статью?
– Ты всё еще там?
– Я всё еще здесь.
– Выметайся оттуда.
– Только если ты одолжишь мне свою метлу, дорогая.
– Могу только машину.
– Знаешь, я неприхотлив. Давай машину.
– Где ты? Только конкретней.
– Коридор. Серый такой. И двери металлические…
– К черту такие подробности! Скажи хотя бы этаж!
– Да фиг его знает. Трудно считать этажи, когда над тобой склонился маньяк, а тебе приходится изображать умирающего.
– Тогда бросай металлические двери и попробуй найти пожарную лестницу. Я уже на парковке.
– Погоди, за этой дверью что-то… Определенно что-то там есть… Сейчас проверю свой бейджик. Так, этот не подходит. Ничего, у меня еще четыре есть. Хорошо, что в шкафчиках есть запасные. Были, хи-хи-хи.
– Лутор, кончай свои расследования! Ты и так уже по уши в дерьме!
– Не, только по подбородок. Дышать пока получается.
– Гляди, не задохнись от местного кислорода!
– Погоди, один подошел!
– Не ходи туда. Лутор, ты меня слышишь? Лутор?
– Слышу.
– Лекс. Ты как?
– В дерьме. По самые уши.
Так вот ты какое – квиновское дерьмо. Разлито по баночкам. Разбавлено спиртом. Подсвечено ультрафиолетом. Изогнулось в агонии. Зашлось в немом крике. Утратило человеческий облик.
Гарднер называет это «смоллвильской евгеникой»… «смоллвильской евгеникой»… «смоллвильской евгеникой»… Он считает, что с ее помощью можно вывести суперчеловека… супер… супер… Это только начало!
Все эти искалеченные тела за стеклом, в которых уже давно не осталось ничего человеческого – это только начало. Только начало, Лекс. Их конец – просто чье-то начало. Все эти… дети?! Здесь есть дети?! Гарднер на деньги Квинов ставит опыты над детьми? Выводит из них суперчеловека? А в нем самом хоть что-то человеческое осталось?
Ярость накрывает с головой. Разве сам он – не один из смоллвильских уродов? Разве сам он не видел, как падает небо? Дурацкая отцовская командировка… Какая-то заказная статейка о каком-то заводе… Вылившаяся в сенсационный материал на передовицу. Еще бы – со слов-то очевидца…
Как это было, Лекс? Опиши папе… Расскажи всё подробно-подробно…
Охуительно это было, мать твою! Он думал, что сдохнет на том кукурузном поле! И когда впервые увидел себя в зеркале после больницы – тоже думал, что сдохнет. И они, наверно, думали также.
Вот только вряд ли думали они, что метеориты нагонят их через столько лет. В лице какого-то урода. Каких-то уродов. И вместо могил – будут у них стеклянные колбы. И вечный ужас, заспиртованный под кодовым номером с аккуратной табличкой.
В голове Лекса что-то взрывается. Наверно, один из тех метеоритов… Давнишних метеоритов из самого детства. И следующим взрывается стекло. Миллионом бликовых осколков. Прошлое рушится под напором очередного стула. Который тоже погибнет за правое дело.
Пустота. Темная. Гнетущая. Пустая. Пустота. Приступ дикой ярости прошел, эмоциональным ураганом сметя за собой все мысли и ощущения. Осталась пустота.
Прерванная едкими хлопками аплодисментов.
– Браво. Просто браво. Ты только глянь, что натворила твоя обезьянка, сынок.
В дверях лаборатории стоит Джебидайя Квин, презрительно поджимая тонкие белесые губы. А рядом застыл бледный Оливер, не сводящий с Лекса лихорадочно горящего взгляда.
@музыка: Eagles - Hotel California
@настроение: домой хочу!
@темы: Тайны Смолвилля, Да это ж сенсация, мать вашу!, Клекс, Фанфикшен
-
-
28.07.2010 в 21:07какая глава!
Кларки скоро явится?))
-
-
29.07.2010 в 00:29Честно, слов нет!
Кларк - канонный. Прям срвзу понятно - Кларк. Эх, мозгов бы тебе, зайчик))
Джебидайа - это что-то. Нечто!
Да вобще Квины здесь - НЕЧТО потустороннее такое. Привлекательные мерзавцы.
Лекс... Ну он же выберется? Он же Лекс!?!
Еще раз скажу - БРАВО!БРАВО!БРАВО-О-О!!!!
-
-
29.07.2010 в 05:04Знаешь, какой-то Кларк у тебя все-таки милый и хорошо соображающий подросток - совсем не похож на сериального тупицу. Я в какой-то момент поняла, что потеряла лицо Веллинга при прочтении. У него в роли Кларка нет тех эмоций и тех выражений лица, которые нужны для твоего Кларка.
Твой Кларк имеет характер, волю и убеждения. И он не боится чувствовать и честно выражать свои чувства. А еще твой Кларк не боится быть "неправильным" и "неудобным". Сериальный же Кларк - медузообразный. И у Веллинга в большинстве сцен такое же медузообразное и аморфное выражение лица - оно у него постоянно какое-то невнятное и нелепое. Для твоего Кларка там и выбирать-то особо не из чего.
Джебидайя Квин. Ах, какой это колоритнейший персонаж у тебя вырисовывается! Почти такой же яркий и неоднозначный, как и твой Перри Уайт.
Так и вижу этого папашку-Квина: маленькие свинячьи глазки на апоплексическом красном лице гипертоника. Отдышка, ярость и сжатые мощные кулаки - Олли, но на 30 лет старше, в состоянии оплывшего и разожравшегося борова. Беееееее! мерзотина какая! Яблонька от яблочка.
И как бы красиво они с Лайонеллом смотрелись - свинья и борзая.
Лапушка Лоис! Ах, как она трогательно за нашего Лексушку переживает!
разумудуху! Мне сразу как-то спокойнее и легче стало, когда я узнала, что "Лоис спешит на помощь".А все-таки Лекс первой ей позвонил!
Лекс просто великолепен! Ах, как бы Роззи хорошо смотрелся в экранизации Сенсации!
dora_night_ru
-
-
29.07.2010 в 10:29Кларки скоро явится? Да как только - так сразу. Он уже где-то в пути. Не знаю еще точно где именно, но уже на подходе
-
-
29.07.2010 в 10:32Эх, мозгов бы тебе, зайчик))
Да вобще Квины здесь - НЕЧТО потустороннее такое Ага, пора с ними кончать. А то еще немного - они у меня оживут и захватят мир
Ну он же выберется? Он же Лекс!?! Да он-то Лекс... Но и они-то - Квины
-
-
29.07.2010 в 10:34Неужели тайну не откроешь? В смысле Лексу о силах Кларка? Ну, время еще есть. Наверно, придется. Любви ж без доверия не бывает, правда? Ты сама так говорила...
Похоже движешься к завершению? Да пора уж давно. Сколько ж можно? А то вон уже Квины из-под контроля вылазят...
-
-
29.07.2010 в 10:43Для твоего Кларка там и выбирать-то особо не из чего А ты фотошопом, фотошопом
И как бы красиво они с Лайонеллом смотрелись - свинья и борзая После этого твоего замечаяния я поняла, что Лайонелла всё-таки люблю - потому что отдать его Квину у меня б рука не поднялась. К тому же они двое перегрызли б друг другу глотки, выясняя - кто сверху
Мне сразу как-то спокойнее и легче стало, когда я узнала, что "Лоис спешит на помощь". Да там и Кларк не за горами
Ах, как бы Роззи хорошо смотрелся в экранизации Сенсации! Давай составим контракт?
Спасибо, родная!
-
-
29.07.2010 в 11:47Лексу даже жаль эту деревяшку: сначала терпеть жопу Квина, потом его буйства, а окончить свою жизнь – вообще на голове какого-то придурка.
все-таки здорово тебя читать.. как самый увлекательный роман.. ))) умеешь ты читателя держать в постоянном напряжении..
этот старикашка с дурацким именем Джебедайа.. тьфу блин.. не выговоришь.. до чего же мерзкий тип! еще когда он с Кларком разговаривал, рожа мне его не понравилась.. ))))
Кларк хорош.. но герой все-таки Лекс.. весь мир, как всегда, вращается вокруг него.. )
с замиранием сердца ждем следующей части..
-
-
29.07.2010 в 12:05умеешь ты читателя держать в постоянном напряжении.. Я стараюсь
но герой все-таки Лекс.. Ну ты ж меня знаешь! Разве я могу иначе?
с замиранием сердца ждем следующей части.. Спасибо. Постараюсь не затягивать...
-
-
29.07.2010 в 13:10да? а мне казалось именно так его и зовут.. вроде кто-то называл их имена.. родителей Оливера..
-
-
29.07.2010 в 13:22-
-
01.08.2010 в 16:20Вот и никто не удивился.
Папа Квин, поди, хочет Папу Лутора шантажировать?
Где уже Джон со своим ордером?!
-
-
02.08.2010 в 10:20