И пусть судьба не справедлива! Но жизнь игра, играй красиво! Не стоит слёзы лить напрасно... пошло всё на х*й - жизнь прекрасна!
Я не планировала выставляться так быстро. Но очень хотелось порадовать одного хорошего человека… В наказание за поспешность у меня дома полетел комп. Восстановила на работе, что успела и смогла… Поэтому сразу предупреждаю - мало!
Название: Да это ж сенсация, мать вашу! Часть одиннадцатая.
Автор: ну я! А что?
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: NC-21
Жанр: AU, ангст, экшен
Статус: в процессе
Саммари: кошка с дому – мыши в пляс… Точней, одна подлая крыса…
читать дальше
Лекс стоит возле южного терминала, комкая в руках дурацкую кепку, и впервые в жизни чувствует себя абсолютно беспомощным. Ну вот абсолютно.
Мимо снуют беспокойные люди. Рыдает в углу какая-то рыжая пацанка, судорожно цепляясь за презрительно усмехающегося рокера – благо цепей на нем до фига: уцепиться есть за что. Да, нелегко ему придется прощаться еще и с металлодетектором. У окна молодая мамаша с отчаянной решимостью роется в сумочке левой рукою, правой пытаясь удержать на месте непоседливую дочурку. В женской сумочке одной левой? Да она героиня!
Лекс с удовольствием сфотографировал бы всё это на память: и девицу, и мамашу, и карманника, крутящегося возле престарелой дамочки, и саму старушку, со злорадством поглядывающую на почти отчаявшегося пацана – будь у него камера. Он согласился бы даже на мыльницу. Всё, что угодно – лишь бы отвлечься. Не думать о том, что и рокер, и мамаша на грани истерики, и еще десятки других абсолютно левых людей – гораздо счастливее его.
Потому что летят вместе с Кларком.
А он остается. Совсем один. Даже без фотоаппарата.
Кларк всё-таки бросает его. И гораздо раньше, чем обещал. Чем сам Лекс мог представить. Он, конечно, твердит, что это всё ненадолго. Так, пару дней. Отвезет домой горюющую девицу – бледную пародию на Вайнону Райдер – и тут же домой, к Лексу. Девица как раз сидит возле мамаши. Вся такая в образе. Бледная, зареванная. За всю дорогу в аэропорт не сказала ни слова. Даже на малолетнюю «террористку» в розовом платьице внимания не обращает. А должна бы. Как-никак своего только что потеряла. Для нее все дети сейчас, по идее, что красная тряпка для быка. И интуиция подсказывает Лексу, что «воровка» Кларка – не бык, и даже не корова. А большая такая свинья. Знать бы еще, кто подложил им эту свинью. Кларк сказал: «Один мой друг» – и не стал уточнять какой. А Лексу гордость не позволила расспрашивать: если сам не хочет – то и Александр навязываться не станет. Но сейчас он почти жалеет об этом. Надо было таки расспросить. Вдруг такой – как Квин? А Кларк ведь еще дите неразумное, всякому отребью верит.
– Слушай, ты там не задерживайся. Довезешь ее до порога – и назад. Ей сейчас полезно побыть одной. Покой, тишина, никто не беспокоит.
Кларк досадливо прикусывает губу: он бы с удовольствием бросил ее прямо здесь, не доходя до трапа. В конце концов, ей самой было бы лучше, чтоб ее сопровождала какая-нибудь подружка. Должна же у нее быть хоть какая-нибудь подружка?! Если б не чувство вины Оливера! Бедняга, он так переживает. Кларк должен ему помочь. Хоть так.
– Всего пару дней, – пытается он уговорить и любимого, и себя. – Небольшая разлука – это даже полезно для отношений. Представляешь, какой секс у нас потом будет?
В ответ Лекс смотрит на него как на идиота:
– Кларк, – с болью в голосе тянет он, – если я это представлю – ты никуда не полетишь. Я просто изнасилую тебя в ближайшем туалете. Причем насиловать буду все эти пару дней.
Кент невольно оглядывается на двери туалета. И в глазах у него такая тоска, что Лекс почти решается реализовать свою угрозу…
– Дамы и господа, завершается регистрация на рейс 242 «Метрополис-Эдинбург»…
Равнодушный металлический голос возвращает обоих в реальность. Равнодушному металлическому голосу плевать на человеческую боль. Он просто делает свою работу. Разлучает людей.
– Всего пару дней, – отчаянно шепчет Кларк.
– Конечно.
– Позвоню, как только приземлимся…
– Ага.
– Мама готовит твое любимое рагу…
– Угу.
– Прекрати, я сейчас расплачусь!
Лекс резко прижимает Кларка к себе. Втискивается в него каждой клеточкой тела. И даже поцеловать не решается – только больнее будет. Обоим.
А из-за плеча понтующегося рокера за слившейся в прощальном объятии парой наблюдает Оливер. Прищуренные глаза жадно впитывают каждую черточку созданной им скульптуры «Разлука». И красивые губы складываются в злорадную усмешку.
Кажется, он нашел способ сломать эти стержни.
Жизнь без Лекса не имеет смысла. Зачем ему этот Старый город со средневековой архитектурой и постройками периода шотландской Реформации, если некому ехидно откомментировать вон ту туристическую надпись? Хорошая, кстати, надпись. Пошлая немного, но это даже пикантно. Лекс обязательно б сфоткал. И выдал соответствующее пояснение. Или даже предложил бы опробовать. Вот прям сейчас. Побежали в гостиницу, Кларк?
Но Лекса нет, и Новый город с его неоклассической архитектурой – просто груда камней. Имеющая с античностью и классицизмом столько же общего, сколько и улыбка Кларка – с искренней радостью.
К счастью, до северной части Вест-Энда они с Джози не доходят. У нее начинается очередная истерика, и приходится срочно ехать домой. Заваривать мятный чай. Делать холодный компресс. Принимать холодный душ.
И мечтать, мечтать, мечтать – о Лексе…
Жизнь без Кларка не имеет смысла. Даже работа стоит. С Лексом такое впервые. Чтоб никуда не тянуло. Ничего не хотелось.
Кроме него.
Галимо. Этак он нескоро на фотоаппарат насобирает. А ведь малыша давно пора спасать из ломбарда. Может, он тоже скучает без него – как Лекс без Кларка? Тогда это просто ужасно. Пора искать деньги…
Или новую работу? Кажись, Перри – вурдалак. И только сейчас показал свое истинное… морду, то есть? Иначе с чего это вдруг Лоис шипит, как василиск? Раньше она от главреда никогда в таком состоянии не выходила. В редакции шушукались: «Любимица… Золотое перо… Любая тема…» Вот тебе и любимица. Так Лексу еще и грех жаловаться…
– Что случилось? – он перехватывает журналистку за локоть чисто инстинктивно. И только потом задается вопросом: на кой ему эта головная боль? Своих проблем, что ли, мало?
Да ладно, он же хотел отвлечься.
– Эта скотина зарубила мою статью!
Лекс удивленно вскидывает правую бровь.
– Ну ладно! Нашу! Хотя за последнюю неделю я ее столько раз переделывала, что от тебя там остался только мышиный хвост!
– И что не устроило нашего главного?
– В том-то и дело, что всякая ерунда! Придирается по мелочи! Один абзац исправит, на следующий день прихожу – он второй править начинает. А всё сразу слабо? Или впадлу?
– Может, и слабо, – задумчиво тянет Лекс. – Ты ведь ему не репортаж о благотворительном обеде подсунула. И не рекламную статью, за которую бабло срубить можно. За то, что ты ему принесла – можно запросто получить по шее.
– Ага, нам.
– Ну так мы и получаем. Квины пока отдыхают.
Из Лоис, как из резиновой куклы воздух – выходят разом все эмоции.
– И смеются над нами. Думаешь, они его купили?
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Но купили они многих.
С минуту они просто смотрят друг на друга. Молча. Пери – идеал журналиста. Для каждого из них. Признать его продажность…
– У нас нет фактов, – первой пасует Лоис.
– Нет, конечно, нет, – слишком охотно соглашается Лекс.
И снова молчание. Что тут скажешь?
– Но выбора у нас тоже нет, – наконец решается Лекс.
– Ну, «Дэйли-Плэнет» не единственная…
Только не для них.
– Можно попробовать поговорить с ним еще раз.
– Или сесть и поправить вместе…
Звонок мобильного избавляет Лекса от необходимости тянуть эту агонию – принижение собственной газеты.
– Да? – бросает он отрывисто, даже не глядя на номер.
И будто каменеет.
– Буду через полчаса. И тебя туда же, Квин.
– Кто?! Кто это был?
У Лейн глаза горят, как у кошки. Того и гляди вцепится когтями и зашипит.
– Старый приятель Олли хочет поговорить.
– Думаешь, и вправду уже знает?
– Куда ты дела пленки и записи с завода?
– В надежном месте.
– На разговоры нет времени. Не знаю, что он знает, но материал нужно выпускать сейчас. Я слишком хорошо знаю Квинов. Они умеют заставлять людей передумывать. А я себя уважать перестану – если в этот раз передумаю. Просто не дай мне передать, ладно? – и почти нежно добавляет: – Напарник.
Но Лоис на комплимент не ведется:
– Ты чё, правда попрешься к Квину?
– Мне надо. К тому же я не к старику иду. Это просто Олли.
– К Квину, мать твою?! К тому Квину, под которого копаешь?
– Ну, может, еще чего накопаю, – пытается отшутиться Лекс.
– Себе могилу?
– Мне надо, Лейн.
– Ты охренел, Лутор!
– Мне правда надо.
– Только не говори мне, что он взял в заложники детский приют.
– Хуже. Он выкупил мою камеру.
Встречаться в лабораториях Квина – плохая идея. В принципе, Лекс сразу об этом подозревал. Но Олли ясно дал понять – только там. Ладно, будем надеяться, он не знает о той лазейке, по которой Лекс ускользнул отсюда в прошлый раз…
В конце концов, что он может ему сделать? Ну морду набьет. В первый раз, что ли? Наркотой снова пичкать вряд ли станет: старина Оливер умеет учиться на своих ошибках. И садовые ножницы – уже тавтология… А морду Лекс как-нибудь переживет.
Или нет. Слишком уж радушная улыбка у хозяина кабинета.
– Я так рад, что ты пришел.
Оно и видно: счастье аж из ушей лезет.
– А я не очень.
– Надо думать, – сухой издевательский смех.
– Но я пришел. Говори, что хотел, – не в правилах Лекса тянуть кота за хвост.
– Может, выпьешь?
– Общаться с тобой на трезвую голову – удовольствие, конечно, еще то. Но и напиваться в твоем присутствии я не намерен.
– Может, чаю?
– Может, пойдешь на хуй?
– Вообще-то, я предпочитаю сверху.
В принципе, Лекс и не надеялся отделаться малой кровью: чтоб Квин и упустил возможность поиздеваться? Это был бы не Квин. Лекс мысленно смиряется, что гостить тут ему придется долго, и вальяжно устраивается в ближайшем кресле, закинув ногу на ногу. Если уж терпеть общество Оливера, то с максимальным комфортом.
– Я понимаю, вот так сразу говорить, что хотел, ты не станешь. Ты ж, наверно, целую приветственную речь заготовил. Страницах этак на десяти. Слушай, а может, ты мне ее факсом перешлешь? Обещаю почитать на досуге. Честно-честно. И не будем тратить время друг друга.
И нервы.
Но Олли на провокацию не ведется. Не спеша вытаскивает из-за стола свое кресло и спокойно усаживается напротив. Копирует позу Лутора, почти задевая его подошву. Такое соседство вносит в душу Лекса ощутимый дискомфорт. Но он скорей удавится, чем отодвинется.
Лекс готовится к долгому ожиданию, но:
– Мне нужен ты.
– В каком смысле? – Лекс снова чувствует себя пятнадцатилетним школьником, не понимающим, за что же король школы с ним так? Какого черта он прицепился?!
– Я еще сам точно не знаю. Но, думаю, у нас будет время это выяснить. Мы попробуем всё. Начнем с обычного минета. А там посмотрим. Может, секс – это всё, что мне от тебя надо? Я сам не знаю. Но что-то мне надо – и так продолжаться не может, – кажется, Оливер сейчас просто размышляет вслух. Во всяком случае, ответа точно не ждет. И хорошо: потому что Лекс не в состоянии сейчас связать и пару слов. – Я хочу тебя с первой встречи. И не совсем секса. По крайне мере, не только его. Потому что если бы это был просто секс – я б ревновал тебя к Джеффри. Но я не ревновал. Я и к Кларку-то тебя, по сути, не ревную. Но ты не вылезаешь у меня из головы. Даже во время секса. Просто спать с кем-то стало для меня… неудовлетворительно. А вот иметь тебя… – Оливер прикусывает нижнюю губу. Окидывает Лекса маслянистым взглядом. Оценивающим. Раздевающим. – Да, начнем мы, пожалуй, с секса. Не поможет – придумаем что-то еще. Я не зря услал Кларка. Времени у нас теперь валом.
– Постой, – Лекс пытается поставить челюсть на место. – Так ты пригласил меня сказать, что ты меня хочешь? Великий Гетеросексуал Квин мечтает трахнуть Грязного Извращенца Лутора? – на Лекса нападает истерический смех. – Все эти годы… О господи! Все эти годы… ты просто… «дергал меня за косички»? Поверить не могу! А где ж цветы? Серенады? Что ж сразу в койку-то, Олли? – Лекс уже не может сдержать судорожные всхлипы смеха. – Все эти годы… Мать твою… Я начинаю чувствовать себя Клеопатрой!
Оливер никак не реагирует на его истерику. Ну вот просто никак. И именно это спокойствие отрезвляет Лутора лучше любой пощечины. Снова выпускает наружу страх, прогнанный смехом.
– А я не хочу, – Лексу самому не верится, что всё так просто. Знал бы – давно сам бы прибежал «поболтать с другом Олли». Так просто решили бы все детские проблемы. – Я просто тебя не хочу.
В наступившей тишине звук пистолетного затвора звучит как приговор.
– А кого здесь интересуют твои желания?
Название: Да это ж сенсация, мать вашу! Часть одиннадцатая.
Автор: ну я! А что?
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: NC-21
Жанр: AU, ангст, экшен
Статус: в процессе
Саммари: кошка с дому – мыши в пляс… Точней, одна подлая крыса…
читать дальше
Лекс стоит возле южного терминала, комкая в руках дурацкую кепку, и впервые в жизни чувствует себя абсолютно беспомощным. Ну вот абсолютно.
Мимо снуют беспокойные люди. Рыдает в углу какая-то рыжая пацанка, судорожно цепляясь за презрительно усмехающегося рокера – благо цепей на нем до фига: уцепиться есть за что. Да, нелегко ему придется прощаться еще и с металлодетектором. У окна молодая мамаша с отчаянной решимостью роется в сумочке левой рукою, правой пытаясь удержать на месте непоседливую дочурку. В женской сумочке одной левой? Да она героиня!
Лекс с удовольствием сфотографировал бы всё это на память: и девицу, и мамашу, и карманника, крутящегося возле престарелой дамочки, и саму старушку, со злорадством поглядывающую на почти отчаявшегося пацана – будь у него камера. Он согласился бы даже на мыльницу. Всё, что угодно – лишь бы отвлечься. Не думать о том, что и рокер, и мамаша на грани истерики, и еще десятки других абсолютно левых людей – гораздо счастливее его.
Потому что летят вместе с Кларком.
А он остается. Совсем один. Даже без фотоаппарата.
Кларк всё-таки бросает его. И гораздо раньше, чем обещал. Чем сам Лекс мог представить. Он, конечно, твердит, что это всё ненадолго. Так, пару дней. Отвезет домой горюющую девицу – бледную пародию на Вайнону Райдер – и тут же домой, к Лексу. Девица как раз сидит возле мамаши. Вся такая в образе. Бледная, зареванная. За всю дорогу в аэропорт не сказала ни слова. Даже на малолетнюю «террористку» в розовом платьице внимания не обращает. А должна бы. Как-никак своего только что потеряла. Для нее все дети сейчас, по идее, что красная тряпка для быка. И интуиция подсказывает Лексу, что «воровка» Кларка – не бык, и даже не корова. А большая такая свинья. Знать бы еще, кто подложил им эту свинью. Кларк сказал: «Один мой друг» – и не стал уточнять какой. А Лексу гордость не позволила расспрашивать: если сам не хочет – то и Александр навязываться не станет. Но сейчас он почти жалеет об этом. Надо было таки расспросить. Вдруг такой – как Квин? А Кларк ведь еще дите неразумное, всякому отребью верит.
– Слушай, ты там не задерживайся. Довезешь ее до порога – и назад. Ей сейчас полезно побыть одной. Покой, тишина, никто не беспокоит.
Кларк досадливо прикусывает губу: он бы с удовольствием бросил ее прямо здесь, не доходя до трапа. В конце концов, ей самой было бы лучше, чтоб ее сопровождала какая-нибудь подружка. Должна же у нее быть хоть какая-нибудь подружка?! Если б не чувство вины Оливера! Бедняга, он так переживает. Кларк должен ему помочь. Хоть так.
– Всего пару дней, – пытается он уговорить и любимого, и себя. – Небольшая разлука – это даже полезно для отношений. Представляешь, какой секс у нас потом будет?
В ответ Лекс смотрит на него как на идиота:
– Кларк, – с болью в голосе тянет он, – если я это представлю – ты никуда не полетишь. Я просто изнасилую тебя в ближайшем туалете. Причем насиловать буду все эти пару дней.
Кент невольно оглядывается на двери туалета. И в глазах у него такая тоска, что Лекс почти решается реализовать свою угрозу…
– Дамы и господа, завершается регистрация на рейс 242 «Метрополис-Эдинбург»…
Равнодушный металлический голос возвращает обоих в реальность. Равнодушному металлическому голосу плевать на человеческую боль. Он просто делает свою работу. Разлучает людей.
– Всего пару дней, – отчаянно шепчет Кларк.
– Конечно.
– Позвоню, как только приземлимся…
– Ага.
– Мама готовит твое любимое рагу…
– Угу.
– Прекрати, я сейчас расплачусь!
Лекс резко прижимает Кларка к себе. Втискивается в него каждой клеточкой тела. И даже поцеловать не решается – только больнее будет. Обоим.
А из-за плеча понтующегося рокера за слившейся в прощальном объятии парой наблюдает Оливер. Прищуренные глаза жадно впитывают каждую черточку созданной им скульптуры «Разлука». И красивые губы складываются в злорадную усмешку.
Кажется, он нашел способ сломать эти стержни.
Жизнь без Лекса не имеет смысла. Зачем ему этот Старый город со средневековой архитектурой и постройками периода шотландской Реформации, если некому ехидно откомментировать вон ту туристическую надпись? Хорошая, кстати, надпись. Пошлая немного, но это даже пикантно. Лекс обязательно б сфоткал. И выдал соответствующее пояснение. Или даже предложил бы опробовать. Вот прям сейчас. Побежали в гостиницу, Кларк?
Но Лекса нет, и Новый город с его неоклассической архитектурой – просто груда камней. Имеющая с античностью и классицизмом столько же общего, сколько и улыбка Кларка – с искренней радостью.
К счастью, до северной части Вест-Энда они с Джози не доходят. У нее начинается очередная истерика, и приходится срочно ехать домой. Заваривать мятный чай. Делать холодный компресс. Принимать холодный душ.
И мечтать, мечтать, мечтать – о Лексе…
Жизнь без Кларка не имеет смысла. Даже работа стоит. С Лексом такое впервые. Чтоб никуда не тянуло. Ничего не хотелось.
Кроме него.
Галимо. Этак он нескоро на фотоаппарат насобирает. А ведь малыша давно пора спасать из ломбарда. Может, он тоже скучает без него – как Лекс без Кларка? Тогда это просто ужасно. Пора искать деньги…
Или новую работу? Кажись, Перри – вурдалак. И только сейчас показал свое истинное… морду, то есть? Иначе с чего это вдруг Лоис шипит, как василиск? Раньше она от главреда никогда в таком состоянии не выходила. В редакции шушукались: «Любимица… Золотое перо… Любая тема…» Вот тебе и любимица. Так Лексу еще и грех жаловаться…
– Что случилось? – он перехватывает журналистку за локоть чисто инстинктивно. И только потом задается вопросом: на кой ему эта головная боль? Своих проблем, что ли, мало?
Да ладно, он же хотел отвлечься.
– Эта скотина зарубила мою статью!
Лекс удивленно вскидывает правую бровь.
– Ну ладно! Нашу! Хотя за последнюю неделю я ее столько раз переделывала, что от тебя там остался только мышиный хвост!
– И что не устроило нашего главного?
– В том-то и дело, что всякая ерунда! Придирается по мелочи! Один абзац исправит, на следующий день прихожу – он второй править начинает. А всё сразу слабо? Или впадлу?
– Может, и слабо, – задумчиво тянет Лекс. – Ты ведь ему не репортаж о благотворительном обеде подсунула. И не рекламную статью, за которую бабло срубить можно. За то, что ты ему принесла – можно запросто получить по шее.
– Ага, нам.
– Ну так мы и получаем. Квины пока отдыхают.
Из Лоис, как из резиновой куклы воздух – выходят разом все эмоции.
– И смеются над нами. Думаешь, они его купили?
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Но купили они многих.
С минуту они просто смотрят друг на друга. Молча. Пери – идеал журналиста. Для каждого из них. Признать его продажность…
– У нас нет фактов, – первой пасует Лоис.
– Нет, конечно, нет, – слишком охотно соглашается Лекс.
И снова молчание. Что тут скажешь?
– Но выбора у нас тоже нет, – наконец решается Лекс.
– Ну, «Дэйли-Плэнет» не единственная…
Только не для них.
– Можно попробовать поговорить с ним еще раз.
– Или сесть и поправить вместе…
Звонок мобильного избавляет Лекса от необходимости тянуть эту агонию – принижение собственной газеты.
– Да? – бросает он отрывисто, даже не глядя на номер.
И будто каменеет.
– Буду через полчаса. И тебя туда же, Квин.
– Кто?! Кто это был?
У Лейн глаза горят, как у кошки. Того и гляди вцепится когтями и зашипит.
– Старый приятель Олли хочет поговорить.
– Думаешь, и вправду уже знает?
– Куда ты дела пленки и записи с завода?
– В надежном месте.
– На разговоры нет времени. Не знаю, что он знает, но материал нужно выпускать сейчас. Я слишком хорошо знаю Квинов. Они умеют заставлять людей передумывать. А я себя уважать перестану – если в этот раз передумаю. Просто не дай мне передать, ладно? – и почти нежно добавляет: – Напарник.
Но Лоис на комплимент не ведется:
– Ты чё, правда попрешься к Квину?
– Мне надо. К тому же я не к старику иду. Это просто Олли.
– К Квину, мать твою?! К тому Квину, под которого копаешь?
– Ну, может, еще чего накопаю, – пытается отшутиться Лекс.
– Себе могилу?
– Мне надо, Лейн.
– Ты охренел, Лутор!
– Мне правда надо.
– Только не говори мне, что он взял в заложники детский приют.
– Хуже. Он выкупил мою камеру.
Встречаться в лабораториях Квина – плохая идея. В принципе, Лекс сразу об этом подозревал. Но Олли ясно дал понять – только там. Ладно, будем надеяться, он не знает о той лазейке, по которой Лекс ускользнул отсюда в прошлый раз…
В конце концов, что он может ему сделать? Ну морду набьет. В первый раз, что ли? Наркотой снова пичкать вряд ли станет: старина Оливер умеет учиться на своих ошибках. И садовые ножницы – уже тавтология… А морду Лекс как-нибудь переживет.
Или нет. Слишком уж радушная улыбка у хозяина кабинета.
– Я так рад, что ты пришел.
Оно и видно: счастье аж из ушей лезет.
– А я не очень.
– Надо думать, – сухой издевательский смех.
– Но я пришел. Говори, что хотел, – не в правилах Лекса тянуть кота за хвост.
– Может, выпьешь?
– Общаться с тобой на трезвую голову – удовольствие, конечно, еще то. Но и напиваться в твоем присутствии я не намерен.
– Может, чаю?
– Может, пойдешь на хуй?
– Вообще-то, я предпочитаю сверху.
В принципе, Лекс и не надеялся отделаться малой кровью: чтоб Квин и упустил возможность поиздеваться? Это был бы не Квин. Лекс мысленно смиряется, что гостить тут ему придется долго, и вальяжно устраивается в ближайшем кресле, закинув ногу на ногу. Если уж терпеть общество Оливера, то с максимальным комфортом.
– Я понимаю, вот так сразу говорить, что хотел, ты не станешь. Ты ж, наверно, целую приветственную речь заготовил. Страницах этак на десяти. Слушай, а может, ты мне ее факсом перешлешь? Обещаю почитать на досуге. Честно-честно. И не будем тратить время друг друга.
И нервы.
Но Олли на провокацию не ведется. Не спеша вытаскивает из-за стола свое кресло и спокойно усаживается напротив. Копирует позу Лутора, почти задевая его подошву. Такое соседство вносит в душу Лекса ощутимый дискомфорт. Но он скорей удавится, чем отодвинется.
Лекс готовится к долгому ожиданию, но:
– Мне нужен ты.
– В каком смысле? – Лекс снова чувствует себя пятнадцатилетним школьником, не понимающим, за что же король школы с ним так? Какого черта он прицепился?!
– Я еще сам точно не знаю. Но, думаю, у нас будет время это выяснить. Мы попробуем всё. Начнем с обычного минета. А там посмотрим. Может, секс – это всё, что мне от тебя надо? Я сам не знаю. Но что-то мне надо – и так продолжаться не может, – кажется, Оливер сейчас просто размышляет вслух. Во всяком случае, ответа точно не ждет. И хорошо: потому что Лекс не в состоянии сейчас связать и пару слов. – Я хочу тебя с первой встречи. И не совсем секса. По крайне мере, не только его. Потому что если бы это был просто секс – я б ревновал тебя к Джеффри. Но я не ревновал. Я и к Кларку-то тебя, по сути, не ревную. Но ты не вылезаешь у меня из головы. Даже во время секса. Просто спать с кем-то стало для меня… неудовлетворительно. А вот иметь тебя… – Оливер прикусывает нижнюю губу. Окидывает Лекса маслянистым взглядом. Оценивающим. Раздевающим. – Да, начнем мы, пожалуй, с секса. Не поможет – придумаем что-то еще. Я не зря услал Кларка. Времени у нас теперь валом.
– Постой, – Лекс пытается поставить челюсть на место. – Так ты пригласил меня сказать, что ты меня хочешь? Великий Гетеросексуал Квин мечтает трахнуть Грязного Извращенца Лутора? – на Лекса нападает истерический смех. – Все эти годы… О господи! Все эти годы… ты просто… «дергал меня за косички»? Поверить не могу! А где ж цветы? Серенады? Что ж сразу в койку-то, Олли? – Лекс уже не может сдержать судорожные всхлипы смеха. – Все эти годы… Мать твою… Я начинаю чувствовать себя Клеопатрой!
Оливер никак не реагирует на его истерику. Ну вот просто никак. И именно это спокойствие отрезвляет Лутора лучше любой пощечины. Снова выпускает наружу страх, прогнанный смехом.
– А я не хочу, – Лексу самому не верится, что всё так просто. Знал бы – давно сам бы прибежал «поболтать с другом Олли». Так просто решили бы все детские проблемы. – Я просто тебя не хочу.
В наступившей тишине звук пистолетного затвора звучит как приговор.
– А кого здесь интересуют твои желания?
@темы: Тайны Смолвилля, Да это ж сенсация, мать вашу!, Клекс, Фанфикшен
-
-
12.07.2010 в 21:19Ой!
dora_night_ru, я не хотела, чесснае слово! Проделки Фикса.
*ушел читать и кайфовать!*
-
-
12.07.2010 в 21:49Самое крутое признание в любви, какое я когда-либо читала в мировой литературе.
-
-
12.07.2010 в 22:37Самое крутое признание в любви Это ты Оливера имеешь в виду? Так, по-моему, он любить вообще не умеет. Еще и другим мешает...
-
-
12.07.2010 в 22:43В наступившей тишине звук пистолетного затвора звучит как приговор.
– А кого здесь интересуют твои желания?
а эта концовка, как то не воодушевляет
Это не гон, не не))))
потому что мне реально нравится)))
Особенно как описаны тараканы Олли
-
-
12.07.2010 в 22:47Его, родимого.
Конечно не умеет - поэтому же и мучается.
Любви нет, но сердце что-то жрет. И он, бедный, не знает, чем этот свой тоскливый голод заткнуть.
Мне его даже немного жалко становится.
-
-
12.07.2010 в 22:51Ога, особенно гогда он проститута убил
хотя ты права. он жалкий человек
-
-
12.07.2010 в 23:18А на счет концовки - не произноси в присутствии Juliya_Luthor этого страшного слова
Особенно как описаны тараканы Олли Эти "зверушки" тут многим нравятся
-
-
12.07.2010 в 23:21-
-
12.07.2010 в 23:30привет-првиет)))
я тут буквально со вчера прописался
этот фик первый, с таким пейрингом)))
и, блин. мне все больше и больше нравится
Постараюсь, по крайней мере...
уж постарайся))))
Эти "зверушки" тут многим нравятся
вот мне тока зверушки и нравятся. сам Олли, тихо бесит
-
-
12.07.2010 в 23:34-
-
12.07.2010 в 23:37ахаха, окей, я сегодня же исправлю это жуткое недоразумение
-
-
13.07.2010 в 07:15ыыыыы))
– Может, чаю?
– Может, пойдешь на хуй?
– Вообще-то, я предпочитаю сверху.
и традиционное -
у тебя Олли такой... буээ. вот
*я тебя не обидела?
-
-
13.07.2010 в 09:11или как выбегает из комнаты? Там есть - как он очень быстро выбегает из комнаты. Не зря Олли его аж в Шотландию спровадил (для американцев Европа - другой конец света
я тебя не обидела? А я на правду не обижаюсь... Если она деликатно сказана...
Спасибо.
-
-
13.07.2010 в 09:16А я на правду не обижаюсь... Если она деликатно сказана...
не за что)) /это, по правде-то говоря, - тебе спасибо))/
-
-
13.07.2010 в 10:46описочка по Фрейду..
у тебя Олли такой... буээ
должен же быть в фанфе один моральный урод..
-
-
13.07.2010 в 10:55должен же быть в фанфе один моральный урод.. Просто обязан! Иначе действительно скучно. Ну чем бы они еще, кроме секса, занимались? Надоело бы на десятой странице...
-
-
13.07.2010 в 11:15мой муж называет Кларка - Клоак..
dora_night_ru, а Фанфан-Тюльпан умрет? ))))) в смысле, крысеныш Олли трахнет Лекса? волнительно мне..
-
-
13.07.2010 в 11:59-
-
14.07.2010 в 09:06Хотя выкупить камеру - это неожиданный ход.
Пистолет? Не думаю, что Лекса этим возьмешь. И вообще, мог бы Олли и что нибудь поинтереснее придумать.
А почему Лекс не знал, что баба, которую Кларк провожает подружка Квина? Он же журналист, должен все про всех... Тем более про Оливера.
Да, дергать за косички Лекса та еще задачка... Его за брови то не особо пощипаешь...
Когда прода?
-
-
14.07.2010 в 10:12-
-
14.07.2010 в 10:40-
-
14.07.2010 в 10:55-
-
14.07.2010 в 14:12-
-
14.07.2010 в 15:34Вот только за ночь с царицей они расплачивались головой
-
-
14.07.2010 в 16:05