Блин, а ведь я совсем над другим фиком собиралась работать. А написалось почему-то именно это... Ну, может, и оно вам пригодится
Название: Алфавит Кларка Кента
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: не дождетесь!
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: PG-13
Жанр: драбл, драма
Посвящается Кириллу и Мефодию
Саммари: всё сказано в названии…
читать дальше
У жизни на Земле свои правила и порядки. Свои странные буквы. Здесь, вдалеке от холодной гениальности Криптона, Кал-Эл учится быть Кларком Кентом – по новому, не всегда понятному для него букварю. Начиная с самых азов…
«А» – это, пожалуй, Алисия. Как первая буква алфавита – она первая в череде возлюбленных, которых он не смог уберечь. Его «Алая буква позора».
«Б» болит как «боль». Как «болезнь». Как «большая беда». Кларк поздно усвоил эту букву. Но очень хорошо. Он никогда не спутает ее ни с какой другой. Потому что с тех пор, как один друг покинул его – она всегда рядом.
«В» и «Б» почти неразрывно связаны друг с другом. Потому что «В» – это «враг». Врагов в его жизни хватает. Они сменяют друг друга, как картинки в детском калейдоскопе, не давая расслабиться ни на секунду. Но Кларк их почти не боится. Он ведь всегда побеждает, правда? Единственный враг, которого ему никогда не суждено победить – это его глупое сердце. Впрочем, оно уже давно принадлежит не ему, а кое-кому другому…
«Г» – это «гордость». Или даже «гордыня». Джор-Эл давно твердит, что эту букву сыну нужно исключить из своего алфавита. Иначе, мол, не быть ему великим героем. Но отец просто не понимает, что гордость – это единственное, что помогает ему не сломаться. Когда его ломают другие.
Большинство землян скажет вам, что «Д» – это «дом». Но для Кларка дом – это «Ф». А «Д» – это «дорога». Которая увела его из этого дома в чужой холодный город. Рассорила с Лексом. Завела в самые дебри. И кончилась тупиком. Но он не жалеет: потому что это дорога, которую он выбрал сам.
Хвойная «Е» с ангелом на макушке. Память о детстве. Память о счастье. Тогда он еще верил, что любую сломанную игрушку можно склеить. А любую обиду загладить обычным «прости».
Жадная «Ж» – это «жертва». Вечная буква, которая служит всем, кроме него самого. Вечная жертва во имя чего-то. Порой бесполезная. Глупая. Страшная. Но слишком требовательная, чтоб можно было ей отказать. И Кларк жертвует. Пожалуй, даже слишком часто. И слишком болезненно. Эх, лучше бы «Ж» была для него «журналистикой».
«З» – это «звездное постоянство». Да, именно так. Потому что все, кто ему дорог – смертны. И потихоньку уходят, один за другим. А звезды будут светить еще до-о-олго. Да, звезды будут с ним всегда. Его маленькие островки постоянства. И даже через тысячу земных лет Кларк будет сжимать в объятиях нового возлюбленного, купаясь в сиянии той же Венеры. Вот только от этого почему-то так грустно.
«И» играет с ним в «игры» и плетет «интриги». В общем, это Лексова буква – и этим всё сказано.
«К» отсвечивает зеленым. И вспыхивает красным. А еще бывает синим и белым. В общем, это буква цвета страха. Страха быть не собою. И еще большего страха – что именно под этой буквой он настоящий и есть.
«Л» – это не Лана. И даже не Лекс. И уж, конечно, не Лига. Это просто «Любовь». Которая простой для Кларка никогда не была. Любовь и к Лексу, и к Лане, и к Лиге. Любовь к родителям и друзьям. Ко всем, ради кого он живет. Ко всем, ради кого готов умереть. В общем, это то самое чувство – которое разрывает Кларка изнутри между долгом и желанием, не давая ему быть счастливым.
«М». Вот здесь Кларк немного теряется. Мама или всё-таки Марта? Особой разницы, в принципе, нет. И никто не требует у Кларка уточнений. Поэтому он предпочитает попросту не заморачиваться на эту тему. Но иногда, глядя на далекие звезды, среди которых уже давно нет его родной звезды – его всё же терзает вопрос: так Мама или всё-таки Марта?
«Н» горчило бы «ненавистью». Если б, конечно, Кларк умел ненавидеть.
«О» холодит первыми «осенними» холодами. Укрывает дорожки опавшими листьями. И они шуршат под ногами, как в тот далекий осенний вечер, когда он уходил из замка… Нет, не совсем так. Когда он думал, что уходит из замка навсегда.
А сам вернулся туда еще до первого снега.
«П» – очень сладкая буква. Как мамин тыквенный «пирог». Или «первый» «поцелуй» Лекса. Верней, как каждый «поцелуй» Лекса.
«Р» – это тот самый «рассвет», который бывает у всех влюбленных парочек. Вот только в их первый совместный рассвет Лекс ради него застрелил человека. Проныру-репортера Никсона, который чуть не погубил его отца. И чуть не пленил самого Кларка. О котором, наверно, не стоит жалеть. Но «рассветы» с тех пор для Кларка не самая любимая часть «романтики».
«С» должна была бы стать главной буквой в его жизни. Буквой, начавшейся в «Смолвиле». Навсегда впечатавшейся в кожу и проступившей даже на суперкостюме. Буквой, которая была его «семьей». И которая закончилась «смертью». Вот только Кларк не желает, чтобы в его «семье» была «смерть». Поэтому «С» – просто буква. Обычная рядовая буква без права на суперпривилегии.
«Т» – это «Тэйлон». Не совсем то же, что дом. И совсем не то, что замок. Но здесь он тоже был счастлив. Потому что самой сложной задачкой, которую подкинул ему «Тейлон» была задача по тригонометрии в выпуском классе. И решить ее, действительно, было нелегко. Хорошо еще, что Лекс всегда был гением сложных расчетов.
«У» ужасная буква. Потому что это «убийство». В жизни Кларка их было немного. Но они были. И с этим просто придется смириться.
«Ф» пахнет свежескошенным сеном. И травами с маминых грядок. И, пожалуй, немного навозом. Но это тот самый случай, когда Кларк не боится ударить в грязь лицом, потому что она – целебная.
Кларк всегда был не такой, как все. Так стоит ли удивляться, что в его жизни буква, которая у всех остальных означает «неизвестное» – для него означает «всезнающая». Потому что «Х» – это Хлоя.
«Ц» цепляет цепями. Цепкими, как цемент. Царапучими, как ядовитые цветы. Кларк цепенеет, когда воспоминания накрывают его цунами. И благодарит бога за то, что даже от этой буквы можно спастись – например, цитрусовыми цукатами его мамы.
«Ч» чмокает его по утрам. И часто подгоняет к определенному часу. Например, к пяти – когда англичане заваривают свой чай. Раньше «Ч» была любимой буквой Лекса. Поэтому Кларк любит эту букву – в память о былых часах.
«Ш» – это «ширь голубого неба». Бескрайняя «ширь», которую подарил ему биологический отец с возможностью летать – вместо «широкой спины отца», которую отнял в оплату долга.
«Щ» очень гладкая буква. Потому что «щетина» на этой букве не растет. На «щеках» Лекса вообще ничего не растет. Может, поэтому эта буква так нравится Кларку?
Но еще больше Кларку нравится «Э». Была б его воля – он бы только ей и общался. Ну, в том смысле… э-э-э… ну, вы меня поняли.
«Ю» – это «юмор». Он есть даже в жизни супергероев. А Кларку со всеми его «врагами» и «жертвами» без этой буквы так и вовсе не обойтись.
«Я». Этой буквы Кларк еще до конца не понял. В ней еще слишком много сомнений. Надежд. Ожиданий. Слишком много желаний, от которых он не готов отказаться. Но Кларк совсем не переживает по этому поводу: у него куча времени впереди – он еще успеет познать свое «Я».
Название: Алфавит Кларка Кента
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: не дождетесь!
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат не мне. Кому – не помню. Но точно не мне.
Рейтинг: PG-13
Жанр: драбл, драма
Посвящается Кириллу и Мефодию
Саммари: всё сказано в названии…
читать дальше
У жизни на Земле свои правила и порядки. Свои странные буквы. Здесь, вдалеке от холодной гениальности Криптона, Кал-Эл учится быть Кларком Кентом – по новому, не всегда понятному для него букварю. Начиная с самых азов…
«А» – это, пожалуй, Алисия. Как первая буква алфавита – она первая в череде возлюбленных, которых он не смог уберечь. Его «Алая буква позора».
«Б» болит как «боль». Как «болезнь». Как «большая беда». Кларк поздно усвоил эту букву. Но очень хорошо. Он никогда не спутает ее ни с какой другой. Потому что с тех пор, как один друг покинул его – она всегда рядом.
«В» и «Б» почти неразрывно связаны друг с другом. Потому что «В» – это «враг». Врагов в его жизни хватает. Они сменяют друг друга, как картинки в детском калейдоскопе, не давая расслабиться ни на секунду. Но Кларк их почти не боится. Он ведь всегда побеждает, правда? Единственный враг, которого ему никогда не суждено победить – это его глупое сердце. Впрочем, оно уже давно принадлежит не ему, а кое-кому другому…
«Г» – это «гордость». Или даже «гордыня». Джор-Эл давно твердит, что эту букву сыну нужно исключить из своего алфавита. Иначе, мол, не быть ему великим героем. Но отец просто не понимает, что гордость – это единственное, что помогает ему не сломаться. Когда его ломают другие.
Большинство землян скажет вам, что «Д» – это «дом». Но для Кларка дом – это «Ф». А «Д» – это «дорога». Которая увела его из этого дома в чужой холодный город. Рассорила с Лексом. Завела в самые дебри. И кончилась тупиком. Но он не жалеет: потому что это дорога, которую он выбрал сам.
Хвойная «Е» с ангелом на макушке. Память о детстве. Память о счастье. Тогда он еще верил, что любую сломанную игрушку можно склеить. А любую обиду загладить обычным «прости».
Жадная «Ж» – это «жертва». Вечная буква, которая служит всем, кроме него самого. Вечная жертва во имя чего-то. Порой бесполезная. Глупая. Страшная. Но слишком требовательная, чтоб можно было ей отказать. И Кларк жертвует. Пожалуй, даже слишком часто. И слишком болезненно. Эх, лучше бы «Ж» была для него «журналистикой».
«З» – это «звездное постоянство». Да, именно так. Потому что все, кто ему дорог – смертны. И потихоньку уходят, один за другим. А звезды будут светить еще до-о-олго. Да, звезды будут с ним всегда. Его маленькие островки постоянства. И даже через тысячу земных лет Кларк будет сжимать в объятиях нового возлюбленного, купаясь в сиянии той же Венеры. Вот только от этого почему-то так грустно.
«И» играет с ним в «игры» и плетет «интриги». В общем, это Лексова буква – и этим всё сказано.
«К» отсвечивает зеленым. И вспыхивает красным. А еще бывает синим и белым. В общем, это буква цвета страха. Страха быть не собою. И еще большего страха – что именно под этой буквой он настоящий и есть.
«Л» – это не Лана. И даже не Лекс. И уж, конечно, не Лига. Это просто «Любовь». Которая простой для Кларка никогда не была. Любовь и к Лексу, и к Лане, и к Лиге. Любовь к родителям и друзьям. Ко всем, ради кого он живет. Ко всем, ради кого готов умереть. В общем, это то самое чувство – которое разрывает Кларка изнутри между долгом и желанием, не давая ему быть счастливым.
«М». Вот здесь Кларк немного теряется. Мама или всё-таки Марта? Особой разницы, в принципе, нет. И никто не требует у Кларка уточнений. Поэтому он предпочитает попросту не заморачиваться на эту тему. Но иногда, глядя на далекие звезды, среди которых уже давно нет его родной звезды – его всё же терзает вопрос: так Мама или всё-таки Марта?
«Н» горчило бы «ненавистью». Если б, конечно, Кларк умел ненавидеть.
«О» холодит первыми «осенними» холодами. Укрывает дорожки опавшими листьями. И они шуршат под ногами, как в тот далекий осенний вечер, когда он уходил из замка… Нет, не совсем так. Когда он думал, что уходит из замка навсегда.
А сам вернулся туда еще до первого снега.
«П» – очень сладкая буква. Как мамин тыквенный «пирог». Или «первый» «поцелуй» Лекса. Верней, как каждый «поцелуй» Лекса.
«Р» – это тот самый «рассвет», который бывает у всех влюбленных парочек. Вот только в их первый совместный рассвет Лекс ради него застрелил человека. Проныру-репортера Никсона, который чуть не погубил его отца. И чуть не пленил самого Кларка. О котором, наверно, не стоит жалеть. Но «рассветы» с тех пор для Кларка не самая любимая часть «романтики».
«С» должна была бы стать главной буквой в его жизни. Буквой, начавшейся в «Смолвиле». Навсегда впечатавшейся в кожу и проступившей даже на суперкостюме. Буквой, которая была его «семьей». И которая закончилась «смертью». Вот только Кларк не желает, чтобы в его «семье» была «смерть». Поэтому «С» – просто буква. Обычная рядовая буква без права на суперпривилегии.
«Т» – это «Тэйлон». Не совсем то же, что дом. И совсем не то, что замок. Но здесь он тоже был счастлив. Потому что самой сложной задачкой, которую подкинул ему «Тейлон» была задача по тригонометрии в выпуском классе. И решить ее, действительно, было нелегко. Хорошо еще, что Лекс всегда был гением сложных расчетов.
«У» ужасная буква. Потому что это «убийство». В жизни Кларка их было немного. Но они были. И с этим просто придется смириться.
«Ф» пахнет свежескошенным сеном. И травами с маминых грядок. И, пожалуй, немного навозом. Но это тот самый случай, когда Кларк не боится ударить в грязь лицом, потому что она – целебная.
Кларк всегда был не такой, как все. Так стоит ли удивляться, что в его жизни буква, которая у всех остальных означает «неизвестное» – для него означает «всезнающая». Потому что «Х» – это Хлоя.
«Ц» цепляет цепями. Цепкими, как цемент. Царапучими, как ядовитые цветы. Кларк цепенеет, когда воспоминания накрывают его цунами. И благодарит бога за то, что даже от этой буквы можно спастись – например, цитрусовыми цукатами его мамы.
«Ч» чмокает его по утрам. И часто подгоняет к определенному часу. Например, к пяти – когда англичане заваривают свой чай. Раньше «Ч» была любимой буквой Лекса. Поэтому Кларк любит эту букву – в память о былых часах.
«Ш» – это «ширь голубого неба». Бескрайняя «ширь», которую подарил ему биологический отец с возможностью летать – вместо «широкой спины отца», которую отнял в оплату долга.
«Щ» очень гладкая буква. Потому что «щетина» на этой букве не растет. На «щеках» Лекса вообще ничего не растет. Может, поэтому эта буква так нравится Кларку?
Но еще больше Кларку нравится «Э». Была б его воля – он бы только ей и общался. Ну, в том смысле… э-э-э… ну, вы меня поняли.
«Ю» – это «юмор». Он есть даже в жизни супергероев. А Кларку со всеми его «врагами» и «жертвами» без этой буквы так и вовсе не обойтись.
«Я». Этой буквы Кларк еще до конца не понял. В ней еще слишком много сомнений. Надежд. Ожиданий. Слишком много желаний, от которых он не готов отказаться. Но Кларк совсем не переживает по этому поводу: у него куча времени впереди – он еще успеет познать свое «Я».