Сегодня я уезжаю на тренинг. Возвращаюсь в среду и вечером еду на море, в законный отпуск. Так что закончить «Далилу» было для меня делом чести. Потому что иначе раньше октября концовки можно было не ждать. В общем, сегодня всю ночь, не отрывая пальцев от клавиатуры, я трудилась над окончанием этой чудной истории. Нет, вру – отрывалась, чтобы ответить на письма одного очень хорошего человека. Но не ответить просто не могла. Так что виноватой себя не считаю. Виноватой буду считать себя, если с текстом впопыхах чего намудрила. Но снисхождения просить не буду – лучше попрошу конструктивной критики. Разбираться с которой буду в среду.
Всем пока! Пожелайте мне удачи! Приятного всем прочтения!
Название: У каждого своя Далила
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк и Лекс/Кларк (ну, вы уже догадались, что я имела в виду)
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат создателям сериала «Smallville».
Жанр: 1) агнст, драма, экшен, AU и, надеюсь, хоть чуть-чуть юмора там тоже будет; 2) слэш и псевдогет.
Размер: и всё-таки это мини!
Рейтинг: а вот с рейтингм я, пожалуй, погорячилась - это R.
Статус: закончен
Предупреждение: см. «Жанры». До конца смотри!
Осторожно, автор любит использовать нецензурную лексику. Любителям чистого литературного языка – не сюда.
Посвящение: для Danita_DEAN
Саммари: могучий Самсон любил Далилу. А она – любила его тайну…
читать дальше
#Глава 4#
– Слушай, а когда ты видела того призрака… ну, Гретхен… помнишь, та, из стены? Как это было?
Кларк был прав: Хлоя явилась инспекцией, когда еще Далилины духи из квартиры выветриться не успели. Как это они еще в подъезде не столкнулись… Впрочем, духи она унюхала. И духи, и странную скованность Кларка: у подруги просто нюх на его секреты.
Салливан прошлась по комнатам. Задержалась в ванной, как-то особо пристально рассматривая тщательно вымытое зеркало, и почти нехотя прошла в кухню, чаю выпить. А вот Кларку даже чай в горло не лезет. Зато лезет в голову всякая чертовщина.
– Ты имеешь в виду бедняжку, из-за которой Лекс едва не упек меня в Бель-Реф?
Еще вчера Кларк бы смолчал, пропустил колкость мимо ушей. Но сегодня – не вчера. Но сегодня кое-что случилось – и уже никогда ничего не будет, как вчера.
– Вообще-то это была Ланина идея.
Чашка замирает в Хлоиных руках. Взгляд с пристрастием из-под полуприкрытых ресниц.
– Ну да. Ланина. Кстати, о Лане. Она мне тут звонила с утра.
Кларк понимает, что отпираться бесполезно.
– Угу, мне тоже.
– Но разговаривал с нею, как я поняла, не ты.
– Далила ночевать оставалась.
– Это та, которая Лутор? Или та, которая сдаст тебя при первой возможности? – по тону подруги совершенно ясно, что на самом деле она не видит между этими Далилами никакой принципиальной разницы.
– Кому? Филистимлянам? – Кларк предпочитает сделать вид, что не заметил намека.
– Врагам, – Хлоя не позволяет свести всё на шутку. – Господи, Кларк, она же Лутор!
– Лайонелл тоже Лутор. Был. Но ты особо не возражала.
– Лайонелл тоже ангелом не был. И то, что я его терпела – ничего не значит. И если уж ты заговорил о Лайонелле… Вспомни, чем кончилась ваша дружба! Понравилось в криптонитовой клетке?
– Он хотел, как лучше.
– В этом-то и беда всех Луторов! Они всегда хотят как лучше. Как лучше им! И плевать им на мнение окружающих. Послушай, Кларк, Луторы для тебя неподходящая компания. Мы это уже не раз опытным путем устанавливали. Хватит уже экспериментов с собственной безопасностью. Потому что рано или поздно у них может получиться.
Кларк опускает глаза, сломленный свинцовой уверенностью подруги, и нечеловеческим усилием воли подавляет готовый вырваться вздох. К разговору о призраке возвращаться бесполезно: еще одного допроса несостоявшейся журналистки он просто не выдержит.
Она не звонит.
Та надпись была очередной Луторовской ложью. Еще одной издевкой над Кларком.
Она не звонит и вообще всячески его избегает.
А вот Кларка тянет к ней, как магнитом. Ну, его всегда тянуло не к тем. И всегда после того, как его отшивали. Когда они являлись к нему на чердак с праздничным тортом – он нос воротил. А стоило им выйти замуж на бывшего лучшего друга – и Кларку башку срывало.
Лучший друг… Может, в нем всё дело? Он ведь всегда и везде был виноватый… Может, и сейчас… Всё дело в нем…
А, может, она не звонит просто потому что слишком занята. Входит в курс дел компании. Намечает новые приоритеты. Расставляет своих людей по ключевым постам и всё такое… Пропадает в главном офисе сутками. Даже ночует там периодически. Откуда он знает? Просто в кабинете Лекса прозрачные стекла. А Кларк умеет летать.
Вы зависали когда-нибудь на уровне 80-го этажа? Вы висели там когда-нибудь часами? Не сводя глаз с фигурки за стеклом? Вы когда-нибудь считали чей-то пульс по биению жилки на виске? Вы когда-нибудь… сходили с ума?
Кларк сходит с ума уже неделю. Он знает, сколько кружек кофе выпивает за вечер Далила Лутор. Что она застегивает блузки снизу вверх. Знает, сколько раз за день она приглаживает рукою волосы… будто проверяя на месте ли они…
Знает, что она носит только брючные костюмы. А один раз одела джинсы. Которые почему-то точь-в-точь напоминали Кларковы. Те, которые он выкинул в стирку накануне…
Не знает только, что сказать ей при встрече.
После смерти Лекса… после его убийства – Кларк очень настороженно общается с Оливером. Будто винит его в чем-то. Не в убийстве, нет. Будто обвиняет в неких отнятых возможностях. И не может за это простить.
Но за этот вечер он ему благодарен. За то, что пригласил его. За то, что пригласил ее. За то, что сегодня он всё-таки скажет ей… Ну, хоть что-нибудь. Правда, для этого ему сначала стоит выпить. Двенадцатый бокал.
Черт! Не помогает. Сегодня выпивка снова не действует на него. Только на его мочевой пузырь. Кларк в третий раз за вечер тащится в туалет. Потом тщательно моет руки. В двадцать седьмой раз приглаживает волосы. Долго смотрится в зеркало.
И снова не знает, что сказать.
Господи, да за что ж ему это?! Как там Лекс говорил: «Вместо того, чтоб искать возможность – мы искали причины»? Да, именно этим он сейчас и занимается. Ищет очередную причину. Чтобы сделать очередную глупость. Чтобы набраться наконец смелости хотя бы просто подойти к Далиле Лутор.
А вот Оливеру не нужны предлоги и причины. И необязательно глушить два литра коньяка, чтобы заговорить с Далилой Лутор. И не только заговорить…
– Может, ваша рука всё-таки вернется к вам в карман, мистер Квин?
– А, может, вы всё-таки не такая сучка, как хотите казаться, мисс Лутор? – рука продолжает свой нахальный путь. С руки на плечо. С шеи на затылок. По кромке волос. Снова собранных в тугой пучок. Ее любимая прическа. Вот только пульс на виске бьется слишком часто. – Я бы хотел узнать вас получше, мисс Лутор, – шепчет Оливер в нежное женское ушко голоском змея-искусителя.
Кларк осторожно придвигается ближе. Стараясь не попадаться парочке на глаза. Он чувствует: еще рано. Он еще лишний.
– А вот я уже знаю о вас всё, что нужно, мистер Квин.
– И что же именно?
– Например, я знаю, что вы всю жизнь мечтали поиметь Луторов. Но я не доставлю вам такого удовольствия. Прости, Олли, я не люблю блондинов.
Оливер расплывается в довольной ухмылке:
– Ты такая же сучка, как и твой брат.
– Ты даже не представляешь, насколько прав, Олли.
– Зато я отлично представляю, как обламывать таких кобылок.
Далила предвкушающее улыбается и позволяет увлечь себя подальше от шумной толпы в боковой коридор. Где Квин и исхлопатывает по наглой роже.
Оливер потрясенно охает: Далила бьет сильно и зло. По-мужски. Во всяком случае, ни одна девчонка его еще так не лупила. Вот только силенок у мисс Лутор маловато. Хотя удар, конечно, сильный. И нанесен профессионально.
И заводит нехило.
– Больно. Но приятно, – усмехается он, поднимаясь с пола.
Далила пятится. Чертово женское тело. Слишком слабое для такого тренированного качка, как ублодочный Квин.
– Ты идешь в правильном направлении, – усмехается Оливер. – Там как раз комната отдыха. Отдохнем. Поболтаем. Братца твоего помянем…
Упоминание о смерти Лекса – его убийстве, мать твою! – становится для Кларка последней каплей. Вчерашний друг отлетает к стенке, как тряпичная кукла. И безвольно сползает на пол. Кларков тычок – это вам не женский кулачок. После такого быстро не очнешься.
– Да я и сама отлично справлялась. Кстати, ты не перестарался? Может, не стоило с ним так? – ей бы еще поменьше злорадства в устремленном на Олли взгляде – может, Кларк бы ей и поверил.
– С ним всё будет в порядке.
– Да я просто так спросила. Нет, на самом деле спасибо тебе, – спохватывается она. – Спас меня. Как настоящий герой. И всё такое… Если честно, я испугалась… А он просто псих! И… Ну… Кажется, я сейчас в обморок грохнусь.
Кларк успевает поймать тело в сантиметре от пола. Он просто никак не ожидал такого от кого-то из Луторов. Даже их женской половины. Обморок, ну надо же!
Кларк бережно прижимает к себе хрупкое тело. Еще хрупче, чем Ланы. Хрупче, чем Лоис.
Хрупче, чем Лекса.
Да когда ж это кончится? Когда мысли об этой сволочи уберутся из его головы? Почему даже его сестра не может его заменить? Они ведь так похожи. Они такие… Луторы оба. Рядом с ней у него перехватывает дыхание. Рядом с ней у него дрожат колени. Когда он рядом с ней – всё совсем иначе, чем рядом с другими. Ведь всё дело в ней, правда?
Или она просто слишком похожа на брата?
Кларк не может понять. Ни себя. Ни ее. Поэтому просто идет в комнату отдыха, о которой упоминал Олли. Осторожно опускает свою ношу на диван. И смотрит, смотрит, смотрит…
Она так похожа на брата.
– Лучше отвези меня домой. Теперь твоя очередь.
Кларк вздрагивает от неожиданности. Она даже глаза не открыла. Лежит себе на диване и указывает ему, что делать. Всем своим видом демонстрируя, что не пошевелит и пальцем.
Кларк усмехается – и снова берет ее на руки.
#Глава 5#
Чертово женское тело! Мало того, что слабое, так еще и гормоны зашкаливают. Лекс правда чуть в обморок не свалился. Во всяком случае, испугался сильно. Слишком сильно. Он Оливера так даже в школе не боялся. А стоило лишиться члена – и всё, он точно баба. Аж противно.
С другой стороны – удачно вышло. Наш вечный спаситель Кларк. Проявил себя. Еще и полапал. Для дела это полезно. Когда у мужчин начинает работать головка – голова отключается. Папа долго вдалбливал ему это. Перед тем как вызвать Лексу его первую проститутку.
В конце концов, разве не для этого Лекс затеял всю эту генетическую чехарду? Не для того, чтоб обольстить Самсона? Выведать у него всё… Скрутить его сырыми тетивами… И привязать к себе навеки. Ну, в смысле, чтобы сделать мир лучше. Ну да, обезвредив инопланетного захватчика. Сделав его слабым. Подконтрольным.
Своим.
Дурацкие мысли. И желания дурацкие. Нужно ставить перед собой реальные цели. И всегда добиваться своего. Даже если для этого придется затащить в постель Кларка Кента.
Совместив приятное с полезным.
Дурацкие мысли. И желания… просто распирают. Обоих. Ну, Лекс ведь видит. Не слепой же он. И давно не мальчик. Ох, Кларк, а ведь говорил я тебе: воздержание до добра не доводит. Или не говорил? Ну, тогда ты уже сам должен был догадаться.
Впрочем, кажется, он наконец-то догадывается. Во всяком случае, приглашение на чашечку кофе его не удивляет. И то, что кофе они будут пить в спальне – тоже вроде не напрягает. И да, конечно, в доме жарко – смокинг лучше снять. С рубашкой вместе. И платье, которое Лексу пришлось напялить на дурацкий прием – пошло оно к черту! Всё равно ему в нем поддувало. Чувствовал себя голым.
Вот как сейчас.
Ну же, малыш, иди сюда. Да что не «малыш» я вижу… Да-да, ты весь такой не маленький… Я оценил… Почти возгордился… Что всё это мне… Ты еще хочешь кофе? Нет? А что хочешь? А-а-а… Так за чем же дело встало? И хорошо так встало, как я погляжу… Или ты правду думал, что я пригласил тебя на кофе?
А мальчик вырос. Про «Мужчин с Марса» уже читать не станет. И за советом, как деликатней пригласить девчонку на свидание, уже не побежит. Чувствуется опыт.
Чертова Лана! Его блядовитая женушка. Добилась-таки своего?
Лекс вдруг понимает, что просто не может. Мать твою, он просто не может! Вот так. Стать просто очередной… девицей в постели…
Он не хочет вот так.
Он слишком долго мечтал быть первым.
– Ты любишь анальный секс?
Слова срываются с Лексовых губ раньше, чем он успевает подумать. Но ведь это идея. Это, в сущности, именно то. То, что нужно. Почти так, как должно быть.
Как должно было быть – у них. У двух парней. Которые двинулись друг на друге. Всерьез и надолго.
Кларк растерянно замирает. Что, до этого моя дражайшая супруга не додумалась? Или побоялась, что тебе понравится? И ты решишь попробовать с кем-нибудь другим. С кем-нибудь, кто тебе действительно был нужен…
– Я…
– Не бойся. Я покажу – как. Ты только не бойся меня. Хотя бы сейчас. Не бойся – а чувствуй.
Мать же ж твою! Лекс сильнее стискивает зубы и упрямо хромает на кухню. Ему нужно выпить. Потому что первый раз с Кларком… Мать же ж твою!
Ну откуда Лексу было знать, что у женщин нет простаты? Когда он занимался аналом со своими любовницами – те стонали так, будто у них там простат как минимум две! Ни одна не жаловалась. Притворялись что ли? Или Лексу всё-таки стоило задействовать клитор? Подрочить себе, пока Кларк… Ну ладно, будем называть вещи своими именами… Кларк его…
Или не будем называть. Просто выпьем. Бутылку. А потом позвоним доктору Абрахассу и скажем, что Лекс наконец-то нашел его изобретению практическое применение: они будут генетически внедрять женщинам простаты. Господи, это ж гениально! Им за это Нобелевскую премию дадут! А не дадут – так бабы всего мира сами скинутся! Вот распробуют, что такое анал с простатой – и последнее с себя снимут.
Лекс в сотый раз проклинает собственное тело. Слишком слабое. Слишком эмоциональное. Беспростатное. Да еще и слишком быстро пьянеющее. Ну за что ему это? Он пьян. Он точно пьян. И теперь даже чертову сыворотку себе вколоть не может.
– Что ты делаешь?
Кларк стоит в дверях. Голый. И глядя на этого инопланетного бога, Лекс начинает думать, что не так уж и плохо – что его поимели. Ведь это был Кларк. И теперь он его. Ну, хотя бы чуть-чуть.
– Лекарство, – Лекс облизывает пересохшие губы и старается говорить внятно, убеждая себя, что не настолько уж он и пьян. – Мне нужно вколоть лекарство.
– Зачем?
«Затем, что на самом деле я – мужик. И твой покойный друг заодно». Не, этот аргумент лучше попридержать. Попробуем что-нибудь другое.
– У меня шизофрения.
Лекс сам не понял, зачем это ляпнул. Почему именно это пришло ему в голову. Из всех возможных болезней… Но тело будто зажило собственной жизнью:
– Моя мать убила моего младшего брата. Джулиана. Мой отец заказал собственных родителей. Впрочем, дед с бабкой святошами тоже не были. Ну и Лекс. Это ведь он убил Лайонелла, ты в курсе? Всё это не просто так. Вся эта наследственность… Мы с Лексом шизофреники. По матери. Вот только у него болезнь не проявилась. А меня накрыла по полной. Поэтому мое существование и держали в секрете. Поэтому обо мне даже не упоминали нигде. Но отца всегда интересовало – почему. Почему Лекс здоров – пока я бьюсь в припадках. Он долго выяснял причину. Оказалось, дело в метеоритах. В их облучении. Вместе с волосами Лекс лишился всех болезней. Брат вычислил это. За пару месяцев до смерти. Но когда я осознала себя достаточно, чтобы сказать ему спасибо… Благодарить уже было не кого. Я… снова была одна… Сейчас ты уйдешь – и я опять останусь одна. Как всегда. Но я… больше не могу быть… один… Я устал быть один!
Это истерика. Пьяная истерика. Слишком много гормонов. И алкоголя для него – слишком много. А еще приближающееся обращение. Его уже трясет. Готовься, Кларк, сейчас ты узнаешь, с кем трахался ночью.
Но Кларк никуда не уходит. Наоборот, подходит ближе. Опускается на колени. И берет шприц. Кривится, словно ему больно. Безумно больно держать в руках эту метеоритную дрянь. Но он все равно держит. Пока Лекс неловко пытается закатать рукав.
#Глава 6#
– В сыворотке точно был криптонит?
Кларк кивает, не поднимая головы:
– Уж можешь мне поверить. Концентрация не так чтобы очень… Но это был он.
– Тогда это всё объясняет! И твою реакцию на нее – все эти дрожи, головокружения, волнения. И опьянение в баре. Видимо, часть метеоритной гадости попала в тебя с ее слюной. Ослабила твои защитные функции. И непривычное к алкоголю тело отреагировало на него слишком бурно.
Хлоя довольна. Почти счастлива. Очередная тайна раскрыта. И Кларк спасен. А главное – снова рядом с ней. Заявился ни свет, ни заря. Бледный. Взъерошенный. Потерянный какой-то. Выложил ей всё. Подчистую. Рассказал даже, в какой позе они с этой Лутор трахнулись. Но Хлоя не станет его этим попрекать. Нет. Она же его друг. Поддержка и опора. Главное – что Кларк осознал. И снова рядом. Больше никаких Луторов между ними. Ни живых, ни мертвых.
– Кларк, всё наладится. Действие метеорита пройдет. Просто дай себе время. Всё будет хорошо.
Кент послушно кивает.
– Ну, хочешь, съездим к Оливеру? Сдашь анализы? Убедимся, что нет последствий.
– Не стоит.
– Тогда съезди к Марте. На пару недель. Она будет рада.
– Да, хорошая мысль. Только сейчас, наверно, не получится. Далила слишком занята в компании.
– Да-ли-ла? – переспрашивает Хлоя побелевшими губами. – Кларк, ты что, собрался встречаться с ней снова?
Кларк поднимает на подругу непонимающий взгляд.
– Я не могу ее бросить. У нее никого нет, кроме меня.
– Это не повод так рисковать собой! Господи, она же ходячая метеоритная бомба! Одумайся!
– Не о чем думать. Я ее не брошу.
– Кларк.
– Нет! Мне даже странно, что ты предложила такое. Ее лекарство – это не повод… И вообще… Я не буду искать причину. Больше не буду. Пока есть хоть малейшая возможность…
– Кларк, – потрясенно шепчет Хлоя. – Ради Ланы ты так рисковать не стал… А ради какой-то Лутор…
– Так, может, в это всё дело, Хлоя? Может, всё дело в Луторах? Как всегда? Может, нам всем пора признать… мои чувства к Луторам… И позволить мне… Господи, да позвольте же мне чувствовать – что я хочу! Сначала отец. Потом Пит. Потом ты. Лана. Лоис. Оливер. Может, мне хватит жить вашими чувствами? Может, вы наконец-то признаете, что у меня есть собственные?! Мои чувства. К моим Луторам.
С минуту Кларк смотрит на впавшую в ступор подругу. С открытым ртом она смотрится… почти как нормальный человек. А не как вечная проныра-всезнайка.
Потом подымается с дивана и молча идет к дверям. Но на пороге всё-таки оборачивается.
– И можешь передать Оливеру, что Далила предпочитает брюнетов.
– Не понимаю почему из всех болезней я назвал именно эту. А ведь я всегда ее боялся. Из-за мамы. Боялся, что правда могу… Отец однажды очень удачно сыграл на этом страхе. После этого я… Истребил этот страх. Я так думал. Но он снова всплыл. Из всех болезней, пронимаете? И я признался в этом человеку, которой никогда не должен был об этом узнать! Никогда! Только не он. А я выложил ему всю семейную грязь и главный свой страх… Вместо того, чтоб вытащить все страхи из него… Все дело в гормонах? Или я просто слишком устал? Или всё дело в его влиянии? Он всегда как-то неадекватно влиял на меня. Зачем я ляпнул такое? А, может, это подсознательное? Может, я всегда в себе это подозревал? Может, всё, что я делал… Знаете, доктор, я делал не очень хорошие вещи, – Лекс устало проводит рукой по лицу.
Зачем он явился сюда во втором часу ночи? Зачем исповедуется совершенно чужому человеку? Зачем он вообще признается в собственной слабости? Как же он, наверное, жалок сейчас. Вон, даже египетская иглистая мышь смотрит на него, как на больного, с какой-то мышиной снисходительностью.
Абрахасс протягивает ему чашку чаю. Чешет мышь за ушком. И вдруг решается:
– Знаете, мой мальчик, я ведь тоже не святой. Это только так считают, что медицина спасает людей. Но чтобы спасти одного – нужно порою покалечить десяток. Помните нацистские лагеря? Особенно процветали при нацистском режиме генетики. В 30-40-е годы в Германии помимо абсурдных евгенических теорий было проведено множество научных конференций, велись интереснейшие научные дискуссии. При этом почти все немецкие генетики, сотрудничавшие с нацистами, избежали даже формальной ответственности. Они говорили, что ничего не знали о зверствах нацистского режима. Международное научное сообщество молчаливо согласилось с этим. Чтобы в тишине пожинать плоды их работ. Уж я-то знаю, о чем говорю…
Абрахасс смотрит на стену невидящим взглядом. И Лексу совершенно ясно, что совсем не этот бетон он видит сейчас перед глазами. Но это не тот компромат, который он бы хотел завести на старика. Он вообще больше не хочет никакого компромата.
А чего хочет, того никогда… Даже думать не стоит…
– А вот я сам не знаю, что мелю, – переводит Лекс тему. – Простите, доктор Абрахасс. Неделя выдалась напряженной и всё такое.
– Да-да, мой мальчик. Вам стоит отдохнуть. Я как раз успею закончить новую партию…
– Не стоит. Спасибо, но уже не надо. Мы сворачиваем проект.
– Сво… Сворачиваем? Но как? Почему?
– Нельзя создать идеал из неидеальных генов. Эксперимент провалился, доктор. Хватит мучить и его, и себя. Мне никогда не стать идеалом. Для него.
Абрахасс вдруг понимающе усмехается.
– Так тот второй, он – идеал?
– Он? Самый идеальный идеал, какой я только встречал…
– А не будет ли ему скучно с таким же идеалом как он сам? Может, ему как раз такой неидеальный и нужен.
– Не с моей наследственностью.
– Хватит нести чушь, мой мальчик! – взрывается вдруг Абрахасс. – Вы путаете генетику с генеалогическим древом! Мы произошли не от бабушки с дедушкой из Лейпцига! И не от каких-нибудь шотландских баронов! Осознайте вы наконец, что наши с вами предки – в буквальном смысле предки – лазили когда-то по деревьям. Человечество насчитывает примерно 5 тысяч 800 лет. Вы представляете – сколько это триллионов поколений? Неужели вы правда думаете, что на свете существует человек, в роду которого никогда не было алкоголика, убийцы или сумасшедшего? Что за почти 6 тысяч лет туда не затесалось ни одного шизофреника? К черту наследственность! Если уж на то пошло, то и генетику – к черту! Не смейте оправдывать свою боязнь близости какими-то генами! Вы заполучили своего идеального парня, так? Ведь вы его получили? Поняли, что никуда он от вас теперь не денется – и сдрейфили. Всю свою жизнь вы гонялись за ним. Делали ради него все те «не очень хорошие вещи». А когда поймали – поняли, что тупо не знаете, что с ним теперь делать. И вместо того, чтобы сесть и подумать – решили сбежать и спрятаться. Вы испугались. Но гены здесь не при чем. Гены – это просто набор элементов. Из которых при желании можно сложить что угодно.
– Кошечку, собачку, – улыбается Лекс, чувствуя почему-то, как с плеч потихоньку сползает ужасный груз. Просто какой-то Сизифов камень. Как же он, оказывается, устал, его таскать!
– Идеал. Можно сложить Идеал, – усмехается в ответ Абрахасс. – А можно не складывать ничего. И просто жить…
Лекс выходит из лаборатории через час. Напоенный чаем. Обласканный мышью. Успокоившийся.
Он посидел и подумал. И всё решил.
Спасибо чудному чудаковатому доктору Абрахассу. Потому что Лексу действительно нужна была эта встряска. Чтобы вытряхнуть из себя женские истерики. Как пыль из коврика. И взять наконец-то себя в руки.
Потом взять в руки телефон и набрать эс-эм-эску…
#Эпилог#
Кларк запирает за собой двери и проходит в гостиную, не включая свет. К чему тратить электричество – он и так всё отлично видит. И слышит. Как бешено бьется пульс на виске. Он это еще в коридоре и видел, и слышал.
Кент ставит торт на стол. Вертит в руках букет. Интересно, Лекс любит белые лилии? Или за такой подарок прибьет его на фиг? Он подавляет смешок и идет искать вазу. По-прежнему на темную.
Господи, как ему надоело, что все считают его идиотом! Хлоя, Лоис, Оливер… Всё почему-то уверены, что он этакий деревенский дурачок. Теперь вот и Лекс туда же. Ну ладно, в баре на теорию с приведением он еще купился: пьяный был. И наутро Лекс застал его врасплох. Слегка. Несильно так. Приятно даже…
Но всё остальное? Господи, да что ж он – Лекса не узнает? Подумаешь, пол сменил. Девушкой стал… Ну не собачкой же – и на том спасибо. Но ведь все остальное осталось тем же. Жесты. Мимика.
Одиночество.
В каждом жесте. В каждом взгляде. В каждом слове. Одно сплошное одиночество. Вся его безысходная боль. Глядя на которую до жути хотелось схватить за плечи, встряхнуть хорошенько и крикнуть что есть мочи: «Хватит уже! Я всё уже понял! Мне стыдно! Я больше не буду!»
Но идея с девушкой всё-таки гениальна. У Лекса голова всегда варила отменно. А главное – теперь Кларку не придется ничего придумывать для друзей. Да он теперь вообще может в Лиге неделями не появляться. А что такое? У любимой девушки терапия когнитивного улучшения, она нуждается в его поддержке. Классная отмазка, и не придерешься. И маму не придется шокировать с ходу, есть время намекнуть, подготовить…
И с постелью, это у них удачно вышло. Кларк не может сдержать довольной лыбы. М-да, вряд ли ему еще когда-нибудь светит побывать сверху. Ну, хоть раз получилось. И на том спасибо. Жаль только, этот умник не учел, что у женщин простаты нету. Спасибо Лане – объяснила Кларку в свое время. А вот Лексу – нет. Вот и попался бедный Лутор. Ай-ай-ай, сам себя и так больно. Точней, не сам. Это всё Кларк… Гризли озабоченный… Но он любя… Он загладит вину. Честное-пречестное. Вот уже и цветочки купил. И тортик принес. И вообще…
За спиной раздается настороженное сопение. Ну да, нервы-то не железные: сколько ж можно тянуть-то кота за хвост?
– Кларк, ты должен знать…
– Хватит искать причины, Лекс. Главное я о тебе уже знаю. Ты обо мне тоже. Остальное переживем как-нибудь. Далила ты моя. Криптонитовая.
И решительно затыкает все возражения поцелуем.
Всем пока! Пожелайте мне удачи! Приятного всем прочтения!
Название: У каждого своя Далила
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк и Лекс/Кларк (ну, вы уже догадались, что я имела в виду)
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат создателям сериала «Smallville».
Жанр: 1) агнст, драма, экшен, AU и, надеюсь, хоть чуть-чуть юмора там тоже будет; 2) слэш и псевдогет.
Размер: и всё-таки это мини!
Рейтинг: а вот с рейтингм я, пожалуй, погорячилась - это R.
Статус: закончен
Предупреждение: см. «Жанры». До конца смотри!
Осторожно, автор любит использовать нецензурную лексику. Любителям чистого литературного языка – не сюда.
Посвящение: для Danita_DEAN
Саммари: могучий Самсон любил Далилу. А она – любила его тайну…
читать дальше
#Глава 4#
– Слушай, а когда ты видела того призрака… ну, Гретхен… помнишь, та, из стены? Как это было?
Кларк был прав: Хлоя явилась инспекцией, когда еще Далилины духи из квартиры выветриться не успели. Как это они еще в подъезде не столкнулись… Впрочем, духи она унюхала. И духи, и странную скованность Кларка: у подруги просто нюх на его секреты.
Салливан прошлась по комнатам. Задержалась в ванной, как-то особо пристально рассматривая тщательно вымытое зеркало, и почти нехотя прошла в кухню, чаю выпить. А вот Кларку даже чай в горло не лезет. Зато лезет в голову всякая чертовщина.
– Ты имеешь в виду бедняжку, из-за которой Лекс едва не упек меня в Бель-Реф?
Еще вчера Кларк бы смолчал, пропустил колкость мимо ушей. Но сегодня – не вчера. Но сегодня кое-что случилось – и уже никогда ничего не будет, как вчера.
– Вообще-то это была Ланина идея.
Чашка замирает в Хлоиных руках. Взгляд с пристрастием из-под полуприкрытых ресниц.
– Ну да. Ланина. Кстати, о Лане. Она мне тут звонила с утра.
Кларк понимает, что отпираться бесполезно.
– Угу, мне тоже.
– Но разговаривал с нею, как я поняла, не ты.
– Далила ночевать оставалась.
– Это та, которая Лутор? Или та, которая сдаст тебя при первой возможности? – по тону подруги совершенно ясно, что на самом деле она не видит между этими Далилами никакой принципиальной разницы.
– Кому? Филистимлянам? – Кларк предпочитает сделать вид, что не заметил намека.
– Врагам, – Хлоя не позволяет свести всё на шутку. – Господи, Кларк, она же Лутор!
– Лайонелл тоже Лутор. Был. Но ты особо не возражала.
– Лайонелл тоже ангелом не был. И то, что я его терпела – ничего не значит. И если уж ты заговорил о Лайонелле… Вспомни, чем кончилась ваша дружба! Понравилось в криптонитовой клетке?
– Он хотел, как лучше.
– В этом-то и беда всех Луторов! Они всегда хотят как лучше. Как лучше им! И плевать им на мнение окружающих. Послушай, Кларк, Луторы для тебя неподходящая компания. Мы это уже не раз опытным путем устанавливали. Хватит уже экспериментов с собственной безопасностью. Потому что рано или поздно у них может получиться.
Кларк опускает глаза, сломленный свинцовой уверенностью подруги, и нечеловеческим усилием воли подавляет готовый вырваться вздох. К разговору о призраке возвращаться бесполезно: еще одного допроса несостоявшейся журналистки он просто не выдержит.
Она не звонит.
Та надпись была очередной Луторовской ложью. Еще одной издевкой над Кларком.
Она не звонит и вообще всячески его избегает.
А вот Кларка тянет к ней, как магнитом. Ну, его всегда тянуло не к тем. И всегда после того, как его отшивали. Когда они являлись к нему на чердак с праздничным тортом – он нос воротил. А стоило им выйти замуж на бывшего лучшего друга – и Кларку башку срывало.
Лучший друг… Может, в нем всё дело? Он ведь всегда и везде был виноватый… Может, и сейчас… Всё дело в нем…
А, может, она не звонит просто потому что слишком занята. Входит в курс дел компании. Намечает новые приоритеты. Расставляет своих людей по ключевым постам и всё такое… Пропадает в главном офисе сутками. Даже ночует там периодически. Откуда он знает? Просто в кабинете Лекса прозрачные стекла. А Кларк умеет летать.
Вы зависали когда-нибудь на уровне 80-го этажа? Вы висели там когда-нибудь часами? Не сводя глаз с фигурки за стеклом? Вы когда-нибудь считали чей-то пульс по биению жилки на виске? Вы когда-нибудь… сходили с ума?
Кларк сходит с ума уже неделю. Он знает, сколько кружек кофе выпивает за вечер Далила Лутор. Что она застегивает блузки снизу вверх. Знает, сколько раз за день она приглаживает рукою волосы… будто проверяя на месте ли они…
Знает, что она носит только брючные костюмы. А один раз одела джинсы. Которые почему-то точь-в-точь напоминали Кларковы. Те, которые он выкинул в стирку накануне…
Не знает только, что сказать ей при встрече.
После смерти Лекса… после его убийства – Кларк очень настороженно общается с Оливером. Будто винит его в чем-то. Не в убийстве, нет. Будто обвиняет в неких отнятых возможностях. И не может за это простить.
Но за этот вечер он ему благодарен. За то, что пригласил его. За то, что пригласил ее. За то, что сегодня он всё-таки скажет ей… Ну, хоть что-нибудь. Правда, для этого ему сначала стоит выпить. Двенадцатый бокал.
Черт! Не помогает. Сегодня выпивка снова не действует на него. Только на его мочевой пузырь. Кларк в третий раз за вечер тащится в туалет. Потом тщательно моет руки. В двадцать седьмой раз приглаживает волосы. Долго смотрится в зеркало.
И снова не знает, что сказать.
Господи, да за что ж ему это?! Как там Лекс говорил: «Вместо того, чтоб искать возможность – мы искали причины»? Да, именно этим он сейчас и занимается. Ищет очередную причину. Чтобы сделать очередную глупость. Чтобы набраться наконец смелости хотя бы просто подойти к Далиле Лутор.
А вот Оливеру не нужны предлоги и причины. И необязательно глушить два литра коньяка, чтобы заговорить с Далилой Лутор. И не только заговорить…
– Может, ваша рука всё-таки вернется к вам в карман, мистер Квин?
– А, может, вы всё-таки не такая сучка, как хотите казаться, мисс Лутор? – рука продолжает свой нахальный путь. С руки на плечо. С шеи на затылок. По кромке волос. Снова собранных в тугой пучок. Ее любимая прическа. Вот только пульс на виске бьется слишком часто. – Я бы хотел узнать вас получше, мисс Лутор, – шепчет Оливер в нежное женское ушко голоском змея-искусителя.
Кларк осторожно придвигается ближе. Стараясь не попадаться парочке на глаза. Он чувствует: еще рано. Он еще лишний.
– А вот я уже знаю о вас всё, что нужно, мистер Квин.
– И что же именно?
– Например, я знаю, что вы всю жизнь мечтали поиметь Луторов. Но я не доставлю вам такого удовольствия. Прости, Олли, я не люблю блондинов.
Оливер расплывается в довольной ухмылке:
– Ты такая же сучка, как и твой брат.
– Ты даже не представляешь, насколько прав, Олли.
– Зато я отлично представляю, как обламывать таких кобылок.
Далила предвкушающее улыбается и позволяет увлечь себя подальше от шумной толпы в боковой коридор. Где Квин и исхлопатывает по наглой роже.
Оливер потрясенно охает: Далила бьет сильно и зло. По-мужски. Во всяком случае, ни одна девчонка его еще так не лупила. Вот только силенок у мисс Лутор маловато. Хотя удар, конечно, сильный. И нанесен профессионально.
И заводит нехило.
– Больно. Но приятно, – усмехается он, поднимаясь с пола.
Далила пятится. Чертово женское тело. Слишком слабое для такого тренированного качка, как ублодочный Квин.
– Ты идешь в правильном направлении, – усмехается Оливер. – Там как раз комната отдыха. Отдохнем. Поболтаем. Братца твоего помянем…
Упоминание о смерти Лекса – его убийстве, мать твою! – становится для Кларка последней каплей. Вчерашний друг отлетает к стенке, как тряпичная кукла. И безвольно сползает на пол. Кларков тычок – это вам не женский кулачок. После такого быстро не очнешься.
– Да я и сама отлично справлялась. Кстати, ты не перестарался? Может, не стоило с ним так? – ей бы еще поменьше злорадства в устремленном на Олли взгляде – может, Кларк бы ей и поверил.
– С ним всё будет в порядке.
– Да я просто так спросила. Нет, на самом деле спасибо тебе, – спохватывается она. – Спас меня. Как настоящий герой. И всё такое… Если честно, я испугалась… А он просто псих! И… Ну… Кажется, я сейчас в обморок грохнусь.
Кларк успевает поймать тело в сантиметре от пола. Он просто никак не ожидал такого от кого-то из Луторов. Даже их женской половины. Обморок, ну надо же!
Кларк бережно прижимает к себе хрупкое тело. Еще хрупче, чем Ланы. Хрупче, чем Лоис.
Хрупче, чем Лекса.
Да когда ж это кончится? Когда мысли об этой сволочи уберутся из его головы? Почему даже его сестра не может его заменить? Они ведь так похожи. Они такие… Луторы оба. Рядом с ней у него перехватывает дыхание. Рядом с ней у него дрожат колени. Когда он рядом с ней – всё совсем иначе, чем рядом с другими. Ведь всё дело в ней, правда?
Или она просто слишком похожа на брата?
Кларк не может понять. Ни себя. Ни ее. Поэтому просто идет в комнату отдыха, о которой упоминал Олли. Осторожно опускает свою ношу на диван. И смотрит, смотрит, смотрит…
Она так похожа на брата.
– Лучше отвези меня домой. Теперь твоя очередь.
Кларк вздрагивает от неожиданности. Она даже глаза не открыла. Лежит себе на диване и указывает ему, что делать. Всем своим видом демонстрируя, что не пошевелит и пальцем.
Кларк усмехается – и снова берет ее на руки.
#Глава 5#
Чертово женское тело! Мало того, что слабое, так еще и гормоны зашкаливают. Лекс правда чуть в обморок не свалился. Во всяком случае, испугался сильно. Слишком сильно. Он Оливера так даже в школе не боялся. А стоило лишиться члена – и всё, он точно баба. Аж противно.
С другой стороны – удачно вышло. Наш вечный спаситель Кларк. Проявил себя. Еще и полапал. Для дела это полезно. Когда у мужчин начинает работать головка – голова отключается. Папа долго вдалбливал ему это. Перед тем как вызвать Лексу его первую проститутку.
В конце концов, разве не для этого Лекс затеял всю эту генетическую чехарду? Не для того, чтоб обольстить Самсона? Выведать у него всё… Скрутить его сырыми тетивами… И привязать к себе навеки. Ну, в смысле, чтобы сделать мир лучше. Ну да, обезвредив инопланетного захватчика. Сделав его слабым. Подконтрольным.
Своим.
Дурацкие мысли. И желания дурацкие. Нужно ставить перед собой реальные цели. И всегда добиваться своего. Даже если для этого придется затащить в постель Кларка Кента.
Совместив приятное с полезным.
Дурацкие мысли. И желания… просто распирают. Обоих. Ну, Лекс ведь видит. Не слепой же он. И давно не мальчик. Ох, Кларк, а ведь говорил я тебе: воздержание до добра не доводит. Или не говорил? Ну, тогда ты уже сам должен был догадаться.
Впрочем, кажется, он наконец-то догадывается. Во всяком случае, приглашение на чашечку кофе его не удивляет. И то, что кофе они будут пить в спальне – тоже вроде не напрягает. И да, конечно, в доме жарко – смокинг лучше снять. С рубашкой вместе. И платье, которое Лексу пришлось напялить на дурацкий прием – пошло оно к черту! Всё равно ему в нем поддувало. Чувствовал себя голым.
Вот как сейчас.
Ну же, малыш, иди сюда. Да что не «малыш» я вижу… Да-да, ты весь такой не маленький… Я оценил… Почти возгордился… Что всё это мне… Ты еще хочешь кофе? Нет? А что хочешь? А-а-а… Так за чем же дело встало? И хорошо так встало, как я погляжу… Или ты правду думал, что я пригласил тебя на кофе?
А мальчик вырос. Про «Мужчин с Марса» уже читать не станет. И за советом, как деликатней пригласить девчонку на свидание, уже не побежит. Чувствуется опыт.
Чертова Лана! Его блядовитая женушка. Добилась-таки своего?
Лекс вдруг понимает, что просто не может. Мать твою, он просто не может! Вот так. Стать просто очередной… девицей в постели…
Он не хочет вот так.
Он слишком долго мечтал быть первым.
– Ты любишь анальный секс?
Слова срываются с Лексовых губ раньше, чем он успевает подумать. Но ведь это идея. Это, в сущности, именно то. То, что нужно. Почти так, как должно быть.
Как должно было быть – у них. У двух парней. Которые двинулись друг на друге. Всерьез и надолго.
Кларк растерянно замирает. Что, до этого моя дражайшая супруга не додумалась? Или побоялась, что тебе понравится? И ты решишь попробовать с кем-нибудь другим. С кем-нибудь, кто тебе действительно был нужен…
– Я…
– Не бойся. Я покажу – как. Ты только не бойся меня. Хотя бы сейчас. Не бойся – а чувствуй.
Мать же ж твою! Лекс сильнее стискивает зубы и упрямо хромает на кухню. Ему нужно выпить. Потому что первый раз с Кларком… Мать же ж твою!
Ну откуда Лексу было знать, что у женщин нет простаты? Когда он занимался аналом со своими любовницами – те стонали так, будто у них там простат как минимум две! Ни одна не жаловалась. Притворялись что ли? Или Лексу всё-таки стоило задействовать клитор? Подрочить себе, пока Кларк… Ну ладно, будем называть вещи своими именами… Кларк его…
Или не будем называть. Просто выпьем. Бутылку. А потом позвоним доктору Абрахассу и скажем, что Лекс наконец-то нашел его изобретению практическое применение: они будут генетически внедрять женщинам простаты. Господи, это ж гениально! Им за это Нобелевскую премию дадут! А не дадут – так бабы всего мира сами скинутся! Вот распробуют, что такое анал с простатой – и последнее с себя снимут.
Лекс в сотый раз проклинает собственное тело. Слишком слабое. Слишком эмоциональное. Беспростатное. Да еще и слишком быстро пьянеющее. Ну за что ему это? Он пьян. Он точно пьян. И теперь даже чертову сыворотку себе вколоть не может.
– Что ты делаешь?
Кларк стоит в дверях. Голый. И глядя на этого инопланетного бога, Лекс начинает думать, что не так уж и плохо – что его поимели. Ведь это был Кларк. И теперь он его. Ну, хотя бы чуть-чуть.
– Лекарство, – Лекс облизывает пересохшие губы и старается говорить внятно, убеждая себя, что не настолько уж он и пьян. – Мне нужно вколоть лекарство.
– Зачем?
«Затем, что на самом деле я – мужик. И твой покойный друг заодно». Не, этот аргумент лучше попридержать. Попробуем что-нибудь другое.
– У меня шизофрения.
Лекс сам не понял, зачем это ляпнул. Почему именно это пришло ему в голову. Из всех возможных болезней… Но тело будто зажило собственной жизнью:
– Моя мать убила моего младшего брата. Джулиана. Мой отец заказал собственных родителей. Впрочем, дед с бабкой святошами тоже не были. Ну и Лекс. Это ведь он убил Лайонелла, ты в курсе? Всё это не просто так. Вся эта наследственность… Мы с Лексом шизофреники. По матери. Вот только у него болезнь не проявилась. А меня накрыла по полной. Поэтому мое существование и держали в секрете. Поэтому обо мне даже не упоминали нигде. Но отца всегда интересовало – почему. Почему Лекс здоров – пока я бьюсь в припадках. Он долго выяснял причину. Оказалось, дело в метеоритах. В их облучении. Вместе с волосами Лекс лишился всех болезней. Брат вычислил это. За пару месяцев до смерти. Но когда я осознала себя достаточно, чтобы сказать ему спасибо… Благодарить уже было не кого. Я… снова была одна… Сейчас ты уйдешь – и я опять останусь одна. Как всегда. Но я… больше не могу быть… один… Я устал быть один!
Это истерика. Пьяная истерика. Слишком много гормонов. И алкоголя для него – слишком много. А еще приближающееся обращение. Его уже трясет. Готовься, Кларк, сейчас ты узнаешь, с кем трахался ночью.
Но Кларк никуда не уходит. Наоборот, подходит ближе. Опускается на колени. И берет шприц. Кривится, словно ему больно. Безумно больно держать в руках эту метеоритную дрянь. Но он все равно держит. Пока Лекс неловко пытается закатать рукав.
#Глава 6#
– В сыворотке точно был криптонит?
Кларк кивает, не поднимая головы:
– Уж можешь мне поверить. Концентрация не так чтобы очень… Но это был он.
– Тогда это всё объясняет! И твою реакцию на нее – все эти дрожи, головокружения, волнения. И опьянение в баре. Видимо, часть метеоритной гадости попала в тебя с ее слюной. Ослабила твои защитные функции. И непривычное к алкоголю тело отреагировало на него слишком бурно.
Хлоя довольна. Почти счастлива. Очередная тайна раскрыта. И Кларк спасен. А главное – снова рядом с ней. Заявился ни свет, ни заря. Бледный. Взъерошенный. Потерянный какой-то. Выложил ей всё. Подчистую. Рассказал даже, в какой позе они с этой Лутор трахнулись. Но Хлоя не станет его этим попрекать. Нет. Она же его друг. Поддержка и опора. Главное – что Кларк осознал. И снова рядом. Больше никаких Луторов между ними. Ни живых, ни мертвых.
– Кларк, всё наладится. Действие метеорита пройдет. Просто дай себе время. Всё будет хорошо.
Кент послушно кивает.
– Ну, хочешь, съездим к Оливеру? Сдашь анализы? Убедимся, что нет последствий.
– Не стоит.
– Тогда съезди к Марте. На пару недель. Она будет рада.
– Да, хорошая мысль. Только сейчас, наверно, не получится. Далила слишком занята в компании.
– Да-ли-ла? – переспрашивает Хлоя побелевшими губами. – Кларк, ты что, собрался встречаться с ней снова?
Кларк поднимает на подругу непонимающий взгляд.
– Я не могу ее бросить. У нее никого нет, кроме меня.
– Это не повод так рисковать собой! Господи, она же ходячая метеоритная бомба! Одумайся!
– Не о чем думать. Я ее не брошу.
– Кларк.
– Нет! Мне даже странно, что ты предложила такое. Ее лекарство – это не повод… И вообще… Я не буду искать причину. Больше не буду. Пока есть хоть малейшая возможность…
– Кларк, – потрясенно шепчет Хлоя. – Ради Ланы ты так рисковать не стал… А ради какой-то Лутор…
– Так, может, в это всё дело, Хлоя? Может, всё дело в Луторах? Как всегда? Может, нам всем пора признать… мои чувства к Луторам… И позволить мне… Господи, да позвольте же мне чувствовать – что я хочу! Сначала отец. Потом Пит. Потом ты. Лана. Лоис. Оливер. Может, мне хватит жить вашими чувствами? Может, вы наконец-то признаете, что у меня есть собственные?! Мои чувства. К моим Луторам.
С минуту Кларк смотрит на впавшую в ступор подругу. С открытым ртом она смотрится… почти как нормальный человек. А не как вечная проныра-всезнайка.
Потом подымается с дивана и молча идет к дверям. Но на пороге всё-таки оборачивается.
– И можешь передать Оливеру, что Далила предпочитает брюнетов.
– Не понимаю почему из всех болезней я назвал именно эту. А ведь я всегда ее боялся. Из-за мамы. Боялся, что правда могу… Отец однажды очень удачно сыграл на этом страхе. После этого я… Истребил этот страх. Я так думал. Но он снова всплыл. Из всех болезней, пронимаете? И я признался в этом человеку, которой никогда не должен был об этом узнать! Никогда! Только не он. А я выложил ему всю семейную грязь и главный свой страх… Вместо того, чтоб вытащить все страхи из него… Все дело в гормонах? Или я просто слишком устал? Или всё дело в его влиянии? Он всегда как-то неадекватно влиял на меня. Зачем я ляпнул такое? А, может, это подсознательное? Может, я всегда в себе это подозревал? Может, всё, что я делал… Знаете, доктор, я делал не очень хорошие вещи, – Лекс устало проводит рукой по лицу.
Зачем он явился сюда во втором часу ночи? Зачем исповедуется совершенно чужому человеку? Зачем он вообще признается в собственной слабости? Как же он, наверное, жалок сейчас. Вон, даже египетская иглистая мышь смотрит на него, как на больного, с какой-то мышиной снисходительностью.
Абрахасс протягивает ему чашку чаю. Чешет мышь за ушком. И вдруг решается:
– Знаете, мой мальчик, я ведь тоже не святой. Это только так считают, что медицина спасает людей. Но чтобы спасти одного – нужно порою покалечить десяток. Помните нацистские лагеря? Особенно процветали при нацистском режиме генетики. В 30-40-е годы в Германии помимо абсурдных евгенических теорий было проведено множество научных конференций, велись интереснейшие научные дискуссии. При этом почти все немецкие генетики, сотрудничавшие с нацистами, избежали даже формальной ответственности. Они говорили, что ничего не знали о зверствах нацистского режима. Международное научное сообщество молчаливо согласилось с этим. Чтобы в тишине пожинать плоды их работ. Уж я-то знаю, о чем говорю…
Абрахасс смотрит на стену невидящим взглядом. И Лексу совершенно ясно, что совсем не этот бетон он видит сейчас перед глазами. Но это не тот компромат, который он бы хотел завести на старика. Он вообще больше не хочет никакого компромата.
А чего хочет, того никогда… Даже думать не стоит…
– А вот я сам не знаю, что мелю, – переводит Лекс тему. – Простите, доктор Абрахасс. Неделя выдалась напряженной и всё такое.
– Да-да, мой мальчик. Вам стоит отдохнуть. Я как раз успею закончить новую партию…
– Не стоит. Спасибо, но уже не надо. Мы сворачиваем проект.
– Сво… Сворачиваем? Но как? Почему?
– Нельзя создать идеал из неидеальных генов. Эксперимент провалился, доктор. Хватит мучить и его, и себя. Мне никогда не стать идеалом. Для него.
Абрахасс вдруг понимающе усмехается.
– Так тот второй, он – идеал?
– Он? Самый идеальный идеал, какой я только встречал…
– А не будет ли ему скучно с таким же идеалом как он сам? Может, ему как раз такой неидеальный и нужен.
– Не с моей наследственностью.
– Хватит нести чушь, мой мальчик! – взрывается вдруг Абрахасс. – Вы путаете генетику с генеалогическим древом! Мы произошли не от бабушки с дедушкой из Лейпцига! И не от каких-нибудь шотландских баронов! Осознайте вы наконец, что наши с вами предки – в буквальном смысле предки – лазили когда-то по деревьям. Человечество насчитывает примерно 5 тысяч 800 лет. Вы представляете – сколько это триллионов поколений? Неужели вы правда думаете, что на свете существует человек, в роду которого никогда не было алкоголика, убийцы или сумасшедшего? Что за почти 6 тысяч лет туда не затесалось ни одного шизофреника? К черту наследственность! Если уж на то пошло, то и генетику – к черту! Не смейте оправдывать свою боязнь близости какими-то генами! Вы заполучили своего идеального парня, так? Ведь вы его получили? Поняли, что никуда он от вас теперь не денется – и сдрейфили. Всю свою жизнь вы гонялись за ним. Делали ради него все те «не очень хорошие вещи». А когда поймали – поняли, что тупо не знаете, что с ним теперь делать. И вместо того, чтобы сесть и подумать – решили сбежать и спрятаться. Вы испугались. Но гены здесь не при чем. Гены – это просто набор элементов. Из которых при желании можно сложить что угодно.
– Кошечку, собачку, – улыбается Лекс, чувствуя почему-то, как с плеч потихоньку сползает ужасный груз. Просто какой-то Сизифов камень. Как же он, оказывается, устал, его таскать!
– Идеал. Можно сложить Идеал, – усмехается в ответ Абрахасс. – А можно не складывать ничего. И просто жить…
Лекс выходит из лаборатории через час. Напоенный чаем. Обласканный мышью. Успокоившийся.
Он посидел и подумал. И всё решил.
Спасибо чудному чудаковатому доктору Абрахассу. Потому что Лексу действительно нужна была эта встряска. Чтобы вытряхнуть из себя женские истерики. Как пыль из коврика. И взять наконец-то себя в руки.
Потом взять в руки телефон и набрать эс-эм-эску…
#Эпилог#
Кларк запирает за собой двери и проходит в гостиную, не включая свет. К чему тратить электричество – он и так всё отлично видит. И слышит. Как бешено бьется пульс на виске. Он это еще в коридоре и видел, и слышал.
Кент ставит торт на стол. Вертит в руках букет. Интересно, Лекс любит белые лилии? Или за такой подарок прибьет его на фиг? Он подавляет смешок и идет искать вазу. По-прежнему на темную.
Господи, как ему надоело, что все считают его идиотом! Хлоя, Лоис, Оливер… Всё почему-то уверены, что он этакий деревенский дурачок. Теперь вот и Лекс туда же. Ну ладно, в баре на теорию с приведением он еще купился: пьяный был. И наутро Лекс застал его врасплох. Слегка. Несильно так. Приятно даже…
Но всё остальное? Господи, да что ж он – Лекса не узнает? Подумаешь, пол сменил. Девушкой стал… Ну не собачкой же – и на том спасибо. Но ведь все остальное осталось тем же. Жесты. Мимика.
Одиночество.
В каждом жесте. В каждом взгляде. В каждом слове. Одно сплошное одиночество. Вся его безысходная боль. Глядя на которую до жути хотелось схватить за плечи, встряхнуть хорошенько и крикнуть что есть мочи: «Хватит уже! Я всё уже понял! Мне стыдно! Я больше не буду!»
Но идея с девушкой всё-таки гениальна. У Лекса голова всегда варила отменно. А главное – теперь Кларку не придется ничего придумывать для друзей. Да он теперь вообще может в Лиге неделями не появляться. А что такое? У любимой девушки терапия когнитивного улучшения, она нуждается в его поддержке. Классная отмазка, и не придерешься. И маму не придется шокировать с ходу, есть время намекнуть, подготовить…
И с постелью, это у них удачно вышло. Кларк не может сдержать довольной лыбы. М-да, вряд ли ему еще когда-нибудь светит побывать сверху. Ну, хоть раз получилось. И на том спасибо. Жаль только, этот умник не учел, что у женщин простаты нету. Спасибо Лане – объяснила Кларку в свое время. А вот Лексу – нет. Вот и попался бедный Лутор. Ай-ай-ай, сам себя и так больно. Точней, не сам. Это всё Кларк… Гризли озабоченный… Но он любя… Он загладит вину. Честное-пречестное. Вот уже и цветочки купил. И тортик принес. И вообще…
За спиной раздается настороженное сопение. Ну да, нервы-то не железные: сколько ж можно тянуть-то кота за хвост?
– Кларк, ты должен знать…
– Хватит искать причины, Лекс. Главное я о тебе уже знаю. Ты обо мне тоже. Остальное переживем как-нибудь. Далила ты моя. Криптонитовая.
И решительно затыкает все возражения поцелуем.