Название: У каждого своя Далила
Автор: dora_night_ru
Фэндом: Тайны Смолвилля
Пейринг: Лекс/Кларк и Лекс/Кларк (ну, вы уже догадались, что я имела в виду)
Дисклеймер: Все права на персонажей сериала принадлежат создателям сериала «Smallville».
Жанр: 1) агнст, драма, экшен, AU и, надеюсь, хоть чуть-чуть юмора там тоже будет; 2) слэш и псевдогет.
Размер: мини
Рейтинг: R
Статус: в процессе
Предупреждение: см. «Жанры». До конца смотри!
Осторожно, автор любит использовать нецензурную лексику. Любителям чистого литературного языка – не сюда.
Посвящение: для
Danita_DEANСаммари: могучий Самсон любил Далилу. А она – любила его тайну…
читать дальше
#Глава 3#
Кларк обессилено валится в кресло. Прикрывает лицо руками. И пытается восстановить дыхание.
Он просто устал. И эта дрожь в коленях – это просто усталость. И сбившееся дыхание – просто усталость. И чувство вины…
А вот тут всё непросто.
Ну почему в его жизни всегда всё непросто?! А если точнее… Почему у них с Лексом всё было непросто? Почему? Разве он не хотел? Разве Лекс был не против? Тогда почему?
И если с Лексом всё было так тяжело – почему без него всё стало еще сложнее? Если мир стал лучше… Почему теперь этот мир не нужен ему… Не нужен ему без Лекса…
Почему сейчас так хочется плакать?
Кларк бы тоже с удовольствием заперся в ванной. Устроил истерику. И смылся б куда-нибудь на недельку. В какую-нибудь солнечную Гавану. Забыв телефон на тумбочке в прихожей.
А вместо этого он торчит в собственной гостиной в ожидании, пока одна стервозная фифа не закончит припудривать носик и не соизволит осчастливить его своим отсутствием. Одна рыжая стерва.
Слишком похожая на брата.
Похожая настолько, что тот уже мерещится ему средь бела дня.
– Ну что ж ты так, Кларк? Довел девочку до слез?
Лекс выступает из угловых теней, будто продолжением этих теней. Пылинки клубятся вокруг него ореолом. Сам он весь какой-то серо-сизый. И почему-то в Кларковых джинсах, которые тот вчера выбросил в стирку. Ах, ну да, его-то одежка сгорела при взрыве…
На Кларка вдруг накатывает нечеловеческое спокойствие. Сродни апатии. Мертвый друг зашел в гости – ну и в чем тут проблема?
– Я схожу с ума, – шепчет парень, будто боится, что от громких звуков Лекс лопнет, как мыльный пузырь.
– Тогда мы квиты. Я из-за тебя давным-давно рехнулся, – нагло усмехается его сумасшествие.
Кларк спокойно откидывается в кресле. Руки за подлокотники. Ноги раскинуты в стороны. А что такого? Нам нечего скрывать от приведений, мы вообще люди открытые. Точней нелюди. Впрочем, Лекс ведь сейчас тоже не совсем человек, правда?
– Знаешь, когда я писал сочинение по «Гамлету», я примерно вот так и описывал Тень его отца.
– Полуголым и двинутым на тебе?
– А ты двинут на мне, Лекс?
– Всегда. С первой минуты. С того чертова моста. Развороченная машина – это просто предлог. Отсюда и все наши беды.
– От сломанной машины?
– От того, что нам всё время нужен был предлог. Вместо того, чтоб искать возможность – мы искали причины. И упускали момент, не отпуская друг друга.
– Да, ты даже после смерти не хочешь меня отпустить.
– Я на это просто не способен. Разве в твоей жизни нет вещей, на которые ты не способен?
– Вопрос с подвохом?
Лекс зло усмехается:
– Ты всегда ждал от меня подвоха, правда? Ты считал, что просто так подойти к тебе я не могу. Не могу просто так сказать. Не могу просто так дотронуться. – Лекс плавно шагает вперед. Как кобра.
Или как приведение. Это всего лишь приведение, правда?
– Я могу дотронуться до тебя?
На самом деле он не может… И совсем рука у него не горячая… И Кларку совсем не горячо… И нет, он совсем не на па-а.. Ах!
Кларк в ужасе зажмуривается. Рука тут же сдавливает сильнее. До боли. Голубые глаза возмущенно распахиваются… Оказывается, глаза и вправду зеркало. И в «зеркалах» Лекса Кларк сейчас ясно видит себя. Расширенные от возбуждения зрачки в сером ободке и он посредине – как средоточие тьмы. Средоточие всей тьмы, что есть в Лексе.
Чертово суперзрение! Это из-за него он так четко видит собственное отражение в чужих глазах. Видит, как распахивается в немом крике его рот. Как тяжело вздымается грудь. Потому что брючная ткань – не преграда для руки. Как смерть – не преграда для Лекса. Как закушенная губа – не преграда для стона. Не преграда для крика.
Потому что от этого чертова жара… от этого чертова трения… от этого чертова Лекса… У него каждая венка на члене горит. И сердце пульсирует в такт. И глаза, наверно, такие же дикие – как у Лекса сейчас. С такими же расширенными зрачками… Которые всё ширятся и ширятся… И просто топят своей темнотой.
Когда Кларк очнется – Лекса уже не будет в квартире. Далилы тоже. Только насмешливая надпись зубной пастой на зеркале в ванной:
Всё было прелестно, милый. Я позвоню.