Ну, шапка та же самая. Так что не будем тратить место и время. Оно у нас лишнее, что ли?
читать дальше
Ну-с, продолжим-с...
Академия Эксельсиор
Октябрь, 1996 год
Лекс возненавидел Оливера Квина с первого взгляда. Его блядскую улыбку. Самоуверенную походку. Его свиту и полные обожания взгляды, которыми их провожали.
Его волосы.
Черт, это уже маничка. Просто с тех пор, как Лекс побывал под метеоритным дождем, волосы стали для него просто каким-то фетишем. Но волосы Квина... это действительно нечто! Чертов блондинчик. Может, он их золотой пылью присыпает? Или алмазной? Не может это великолепие быть «своим», естественным. Неужели природа так поиздевалась над Лексом, чтобы потом так прогнуться перед Олли? За что?!
Впрочем, даже будь у Лекса волосы, это ему не помогло бы. Они же ры-жи-е. Рыжие-бесстыжие. Так ему кричали и те мальчишки... ну те, с которыми Лекс хотел поиграть, пока отец инспектировал очередной завод. Поиграть не получилось. Как только они его увидели, тут же подняли крик. Наверно, их в центре города слышно было. Лайонелл, во всяком случае, расслышал хорошо. Давненько на заводе не было столь массовых увольнений.
Жаль, что отец Квина не работает на его отца. Уж Лекс бы тогда!..
Самое обидное, что ненависть была взаимной. Черная кепка младшего Лутора действовала на Оливера хуже, чем красная тряпка на быка. Фантазия Квина по части персональных издевательств для Лекса не знала границ. И это действительно было обидно.
Потому что в глубине души Лекс хотел бы... так, слегка... совсем чуть-чуть, папа, честное слово... но он хотел бы дружить с Оливером Квином.
Но вместо Квина Лекс дружил с Дунканом. Такой же отщепенец, как и он. «Идеальная пара, - сказал как-то Оливер. - Один урод, другой нищий. Уж и не знаю, кто из вас жальче». Да что ты вообще знаешь, мистер Квин?
А Дункан, он славный малый. Незлобный. Ловит каждое его слово. И, кажется, за Лексом готов на край света. А главное - не пялится на его башку.
А больше всего Лексу нравились эти его словечки. Чики-поки. Ясен-красен. Те же яйца, только в профиль. Ясен пончик. Последнее Лексу нравилось особенно. «Уличное арго», - пренебрежительно гримасничал отец, слыша очередной перл из уст единственного наследника. И строго-настрого запрещал Лексу при каких бы то ни было обстоятельствах употреблять подобные выражения. Но от этого они в глазах Лутора-младшего становились только круче. И он - ясен пончик - повторял их при любой возможности. Днем и ночью. Зимой, весной, летом.
До той самой осени, изменившей всю его жизнь. В корне.
С тех пор Лекс предпочитает традиционные ругательства.
Метрополис
наши дни
Первым делом Лекс налил себе выпить. Ему срочно нужно превратить себя в недвижимость. А то еще прибьет тут кое-кого под горячую руку.
Кларк нерешительно замер в дверях кабинета. Минуты текли в молчании. Может, они могут... ну, сделать вид, что... ну, ничего такого... Блядь!
Кларк чувствовал себя так, будто ему налили бассейн жидкого криптонита и предлагают нырнуть. А самое противное, что нырять-то рано или поздно всё равно придется. Вот только хватит ли у него сил вынырнуть?
- Лекс... - черт, в его роду, наверно, были камикадзе, иначе на кой он подал голос? Они ж так классно молчали. А теперь луторовский взгляд прожигает его насквозь.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, Кларк?
Дебильная фраза. Курам на смех. Даже его папуля до подобной банальщины никогда не опускался. Но в голове - звенящая пустота. Значит, будем пользоваться заготовками.
- Не хочу. Но, наверно, придется. Ты точно хочешь это услышать?
Блядь, не хочет он ничего этого слушать! Разве не видно?! Может, еще не поздно сделать вид... Черт, он не сможет. Это выест ему мозг. Но, в конце концов, Луторы ведь всю жизнь только и делают, что делают вид! Почему бы не продолжить семейную традицию?
Нет, только не с Кларком. С Кларком ничего не получится. С Кларком вообще ничего никогда не получается.
- Не хочу. Но, наверно, придется.
Он старается добавить в голос издевку. Но после всех издевательств над ним самим, сил на сарказм практически не остается. Надо же еще на что-то дышать, стоять... жить, в конце концов.
- Я... у меня был... черт, я не знаю, как это точно назвать!
- Видно, плохо я тебя учил. Или ты просто хреново учился. Что же мы с тобой не проходили? Что же такого важного выпало из нашей учебной программы, а? Фистинг? Был. После дня рождения Хлои. Не знаю, что вы там пили... может, вообще нюхали? Но после той вечеринки ты вел себя, как последняя блядь. Развратная ненасытная шлюшка. Неудивительно, что мне пришлось «перейти на ручное управление». Мой мотор уже не справлялся, прости!
- Лекс...
- Римминг? Да мы с него чуть ли не каждую ночь начинаем! Твой грязный язык как раз для этого и был рожден! Твой грязный язык, который брехал мне черт знает сколько времени! - Лекс орет. Он уже просто не контролирует себя. Кларк в ужасе смотрит на раскрасневшееся перекошенное лицо любовника. На вздувшиеся вены. Рваные жесты. Таким он его еще никогда не видел. Таким Лекса еще никто никогда не видел.
Лутор расплескал бренди. Большей частью на себя. Жаль, что он не может утопиться в бокале.
- Может, ты хотел попробовать доггинг? Так что ж ты молчал? Какого хуя ты всё это время молчал, Кларк?!!
Ну что, доволен, Кларк? Вот тебе грубый и неистовый Лекс. Лекс, потерявший контроль из-за тебя. И даже суперспособности использовать не пришлось.
Бойтесь своих желаний. Порой они исполняются. Теперь ты в это веришь?
Бокал треснул внезапно. Даже Кларк с его суперскоростью не успел ничего заметить. Богемское стекло крошится в луторовских пальцах, будто корочка подтаявшего льда. И больно впивается в кожу.
Ну вот ты и дождался укуса, Лекс. Та же самая рука, чтоб тебя!
Но физическая боль - это хорошо. В смысле, хорошо прочищает мозги. Помогает взять себя в руки. Вдо-о-ох. Выдо-о-ох. И ме-е-едленно-о-о считаем до десяти. Досчитал? Не помогло? Считай до пятидесяти.
- Принеси аптечку, Кларк.
Резкость перехода от дикой ярости к равнодушному спокойствию пугает Кларка сильнее недавней истерики. А ведь минуту назад он думал, что сильнее Лекс напугать его уже не может. Казалось бы - но нет! В принципе, за это Кларк его и любит - что Лекс всегда умеет его удивить.
И сейчас он его тоже любит. Даже такого - красного, злого и потного. И очень боится за него. Боится, что Лекс сделает что-нибудь... ненужное.
Некстати вспоминается, что в верхнем ящике стола Лутор хранит пистолет. Нет, если он вздумает пристрелить неверного любовника из-за угла, Кларк, в принципе, не против: пусть выпустит пар, ему что жалко, что ли? Но это - если его. А если себя?
Нет, ну что вы! Лекс же Лутор! Он никогда не пойдет на подобную глупость! Наконец-то Кларк нашел хоть одно преимущество в том, что Лекс - Лутор.
С другой стороны, взять в любовники фермера-недоучку - это разве не глупость? Стоит признать, что когда в деле замешан Кларк, глупости для Лекса - обычный стиль поведения.
- Ты... - у Кларка срывается голос.
- Всё в порядке, Кларк. Просто немного порезался. Принеси, пожалуйста, аптечку. Майлз должен знать, где она.
Только теперь Кларк начинает догадываться, как, наверно, бесила Лекса это Кларково постоянное «Всё в порядке». Он о многом начинает догадываться только сейчас.
- Ты присядь пока. Я мигом, - и Кларк бежит искать мажордома.
Рука перевязана. Осколки убраны. На журнальном столике - чай. Лекс больше не хочет бренди. Впрочем, чая он тоже не хочет. Но заботливая (и ужасно ушастая) миссис Хантингтон наверняка налила туда валерьянки, а, значит, стоит выпить. Ему понадобится любая поддержка, чтоб восстановить душевное равновесие.
- Ты не хочешь узнать, кто это был?
- Да мне по фиг. Он был и этого достаточно.
Со стороны они, наверно, классно смотрятся сейчас. Пара парней у камина. На столике чайный сервиз. Сидят себе, мирно беседуют.
Идеалистическая картинка. И от этой идеалистичности Лексу еще сильнее хочется что-нибудь разбить. Желательно голову таинственного любовника Кларка.
- Знаю, тебе... по фиг... Но я хочу сказать: я не планировал ничего подобного. И это не было чем-то... постоянным. Просто случайная связь. Я не знаю - зачем. Я... Я вообще ничего не знаю... Не понимаю... Я пытался понять... Очень много думал об этом... Черт, это жгло меня изнутри! Но я не мог не думать! И всё равно - не знаю... Я...
- Захотел сравнить, к примеру. Ты думал, будет иначе. Как-то по-особенному. Во всяком случае, по-другому. Немного выпил. Немного заскучал. Немного устал. От меня. Я знаю, что порой подавляю. Периодический напряг - это раздражает. Но я не могу иначе, Кларк. На мне большая ответственность. За компанию, за моих работников... Черт, да просто за фамилию «Лутор». Я не могу по-другому. Если я дам слабину, меня сожрут. Мой собственный же отец первым пустит мне кровь. Мне казалось, ты это понял. Еще там, в Смолвилле. И согласен принять... терпеть меня такого. Но я не учел, что ты еще ребенок. Все дети мечтают изменить мир. И только с годами приходит понимание, что нельзя изменить мир, только себя. Изменить можно только себя. А вот как раз себя-то мы менять и не собирались, правда? Только друг друга. А себя мы считали и так идеальными...
Черт, кажется, Лекс сейчас заплачет. У него никогда не было пьяных истерик. Впрочем, отношений у него до этого тоже не было никогда.
- Лекс, пожалуйста! Я люблю тебя...
- Любишь? - Лекс рассеянно усмехается. Он не верит ему. Тогда почему от этих слов всё равно становится... легче? - Говорил я тебе, поступай в университет, Кларк. Там порою рассказывают прелюбопытнейшие вещи. Вот, например, некоторые ученые изучают любовь. Любовь как наука. Как тебе, Кларк? Так вот, разные психологи выделяют различные составляющие формулы любви. Но большинство сходится во мнении, что любовь - это доверие плюс сексуальное влечение плюс желание быть с этим человеком. Именно сумма именно этих чувств дает нам представление о любви. И знаешь, Кларк, я думаю - ты мне не доверяешь.
Кларк вздрагивает и поднимает глаза на Лекса. Но тот смотрит на огонь и крутит чашку. А на лице у него совершенно непонятная Кларку безмятежная улыбка. Знакомьтесь, Лекс Лутор. Его личная Мона Лиза.
- Я поясню свой вывод. Видишь ли, мой милый, доверие является краеугольным камнем любых отношений. Именно на нем всё строится. И именно его отсутствие всё разрушает. На корню. Можно любить, допустим, калеку - и обходится без секса. Можно любить на расстоянии - именно на этом построены все оскароносные мелодрамы. Они любили, но не могли быть вместе. Здесь главное не само чувство, а как бы искреннее желание это чувство испытывать. То есть «я бы трахалась с ним день и ночь, но ему во Вьетнаме оторвало член. Что ж, буду любить его просто так». Или «я должна выйти замуж за Джонни, ведь он умирает от лейкемии и это его последнее желание. Но любить я всегда буду только тебя. Только тебя!» Понимаешь, здесь достаточно просто хотеть. Но нельзя просто хотеть доверять. Ты либо доверяешь, либо нет. Либо строишь, либо разрушаешь. Своими руками. Всё, что у нас есть, мы строим своими руками. Что строишь ты, Кларк? - Лекс поворачивается к нему и смотрит, кажется, прямо в душу.
- Я... - у Кларка пересохло в горле. Он залпом выпивает всю чашку и не глядя ставит на стол. Промахнулся! Руки-крюки! Бе-э-э! - Черт!
- Я подниму, - Лекс по-прежнему невозмутим. Его спокойствие сродни равнодушию. Но Кларк надеется, что на самом деле равнодушием там и не пахнет. Это же его Лекс. Он просто физически не способен быть равнодушным к Кларку. Кент согласен на любые эмоции - только не равнодушие. Потому что равнодушие - это уже конец. А у них и начала-то настоящего до сих пор не было.
Лекс встает и обходит диван.
- Господи, Кларк, как ты умудрился закатить ее так далеко? Из всех странных историй, связанных с тобою - эта самая «чудесатая».
Чашка и впрямь лежит далековато от дивана, почти на середине комнаты. Но Лекс не успевает до нее дойти.
Лучше б на него обрушились небеса, чем эта чертова хрустальная люстра. Как по Лексу, так шума было бы меньше, во всяком случае - осколков уж точно.
- Лекс!!!
В следующую секунду он стоит у стены. Притиснутый к родной груди. Умом он понимает, что нельзя почувствовать кубики пресса Кларка сквозь два слоя одежды, его и своей. Это просто невозможно. Но он ведь чувствует.
- С тобой всё в порядке?
- Не волнуйся, Кларк, люстра это ерунда. Люстру можно купить новую. Даже лучше старой. Где мне купить нового тебя?
Кларк виновато опускает голову, закусывая нижнюю губу. Черт, не делай так, Кларк! Твои губы! Твои ведовские губы! Только за одних их тебя бы стоило закидать камнями. А лучше сжечь на костре, а твоим пеплом набить мою подушку, чтоб ты снился мне по ночам. Только мне.
- У тебя кровь на щеке. Наверно, осколком поцарапало. Я схожу за аптечкой.
- Не стоит, Кларк. Ходить я еще и сам в состоянии. Заодно позову кого-нибудь убрать всё это.
Кларк снова остается один. Но недолго.
Комната будто подернулась рябью, радужно мигнула - и столб яркого света ударил Кларка в грудь. На несколько секунд ему показалось, что он ослеп. А затем окружившее его сияние стало собираться в небольшую сияющую сферу. Какое-то время криптонец и огненный шар неподвижно смотрели друг на друга. Да, Кларк готов был поклясться, что необычная энергия именно смотрела на него. Оценивала. Примерялась. И вдруг решила отступить, буквально растворившись в воздухе.
А в следующее мгновение аквамариновый всполох озарил коридор. Кларк бросился за ним. Что он будет с ним делать, Кент понятия не имел, но инстинкты охотника гнали его вперед. Схватить и уничтожить. В доме его любимого не места всяким аномалиям.
Вниз по лестнице.
- Кларк, ты куда?
Не приближайся, Лекс, ради всего святого, не приближайся! Небеса, защитите его, пока Кларк не разберется с этой фиговиной!
- Стой там!
Счаз! Если хотите, чтоб Лутор что-то сделал, прикажите ему обратное. Но лучше не приказывайте, если хотите жить. Потому что Луторы не терпят над собой командиров. Наверно поэтому и не служат в армии.
Кларк влетел в коридор, чудом вписавшись в поворот (а та дурацкая тумбочка вообще была тут лишней, она решительно не соответствовала концепции интерьера!). Жертва тумбы была ненапрасной - Кларк успел заметить, как энергия буквально впитывается в дверь. Чертовы замки! Ты б еще шваброй дверь подпер, Лекс. Можно было бы, конечно, сорвать дверь одним движением, но такое очень сложно объяснить охране. Кларк это по опыту знает. Ничего, последний замочек остался! Рывок...
- Добрый день, Лана, - черт, оказывается Лекс уже стоит за спиной. А впереди стоит Лана. Интересно, оттолкнуть ее с дороги будет очень невежливо? А если он осторожненько? - Не обращай внимания на дурацкий вид Кларка, он всё равно рад тебя видеть. - Лекс сама любезность. Впрочем, как всегда.
- Здравствуй, Лекс. Я тоже рада тебя видеть, Кларк.
- Э-э-э... А ты ничего странного тут не заметила, Лана?
- У тебя новая прическа, Кларк?
- Я имею в виду, здесь был такой... такая... энергетическая сфера. Желто-голубая.
- Я...
- Не обращай внимания, Лана, Кларк просто перегрелся у камина.
- Здесь что-то было!
- А теперь нету. У нас тут вообще много кой-чего было. А теперь нету.
Кларк замирает, уловив в Лексовых словах скрытый подтекст.
- Хватит стоять в дверях, как неродная. Проходи уже, Лана.
Девушка нерешительно переступает порог.
- Вообще-то я по делу. Нам задали эссе и мне нужна одна книга. Я не знаю точно, но моя женская интуиция подсказывает мне, что у вас она есть, мистер Лутор, - Кларк инстинктивно подбирается. Кончайте строить ему глазки, мисс Лэнг, и улыбку свою приберегите для кого другого. Вам тут ни черта не светит. Она будто прочла его мысли, улыбка меркнет. - Но, наверно, я не вовремя.
- Ну что ты! Кларк собрался уходить. А мне как раз нужна компания. Составишь? В благодарность обещаю изыскать твою книгу, даже если придется раскопать Александрийскую библиотеку.
- Вообще-то я никуда...
- Собирался. Кларк. Мы решили, что нам стоит всё обдумать. Отдельно друг от друга.
- Когда мы это решили?
- Вот прямо сейчас.
Лана рассеянно переводит взгляд с одного на другого, интуитивно чувствуя, что что-то не так:
- Может, я всё-таки...
- Иди в комнату, Лана, я сейчас подойду.
Кларк решительно делает шаг вперед, почти утыкаясь в Лекса, и даже не смотрит вслед уходящей девушке.
- Лекс, вокруг тебя творится что-то странное. Утренняя одержимая. Теперь этот чертов шар...
Лекс отступает назад и тяжело вздыхает:
- Может, это была шаровая молния? Хочешь я прикажу поставить кольца на окнах?
- Кольца?
- Их ловят на кольца, Кларк, - устало поясняет Лутор. - Некоторые ученые считают, что кольца - это вход в параллельные миры, а шаровые молнии как раз оттуда родом. Может, хватит уже на сегодня лекций?
- Лекс, я просто хочу тебя защитить.
- Не надо. У меня для этого есть охрана. Ты нужен мне для другого.
- Всё еще нужен?
Лекс растеряно трет переносицу.
- Я не знаю, Кларк. Я еще не пробовал, как это - жить без тебя, зная каково жить с тобою. Мне надо попробовать.
- Не надо.
- Кларк, пожалуйста, поживи пока... я не знаю - у матери, у Хлои! Хочешь, я сниму тебе люкс в гостинице?
- Лекс, я не хочу и не могу бросить тебя сейчас.
- А я не хочу и не могу видеть тебя сейчас. И если уж мы заговорили об исполнении желаний, тебе не кажется, что сейчас моя очередь? Извини, мне нужно идти, невежливо заставлять мисс Лэнг ждать.
Лутор поворачивается и решительно уходит. Кларк знает: он не обернется. Ни за что. Он ведь Лутор. А Кларк - Кент. Но сейчас действительно лучше отступить. В конце концов, ему есть чем заняться.
- Кто такой Дункан Эленмайер?
Лекс все-таки оборачивается. На лице знаменитая луторовская ухмылка.
- Хочешь поиграть в детектива? Боюсь, результаты расследования тебя огорчат, мой хороший. Ты ведь такой хороший. Чертовски правильный Кларк Кент.
- Кто он тебе, Лекс?
- Друг. Он был мне другом. А потом предал меня. И я его убил.
Академия Эксельсиор
Октябрь, 1996 год
Чертова химичка! Дура! Вздумала оставлять его после уроков. Да кто ты такая, чтобы учить Александра Лутора жизни? Жалкая училка на ставке! И кроме мужа-клерка и домика, купленного в кредит, тебе в этой жизни ничего не светит.
Битый час трепаться ни о чем! «Тебе стоит быть более общительным, Лекс» Чтоб ты понимала! Он с удовольствием обрил бы ее налысо и посмотрел бы, как это расширит круг ее общения.
Ясен пончик, Дункан его не дождался. Придется домой самому тащиться. Да ладно, это еще ничего. Только б на Квина не нарваться. У них сегодня как раз тренировка футбольной команды.
Темные коридоры пугают Лекса своей гулкой тишиной. Он вообще не любит темноту. И тишину. Джулиан тогда был такой тихий... Нет, только не надо об этом! Мамочка, ты сейчас на небесах, зажги мне звездочку, освети дорожку! Моя мамулечка...
Лекс резко замирает. В том классе кто-то есть. И судя по звукам они там не государственный гимн разучивают. Нет, все-таки любопытство сильнее страха. Лекс злобно усмехнулся, тут одно из двух: либо какой-то перец возомнил себя крутым и провел на территорию девчонку (что категорически запрещено уставом), либо там два перца. Или, скорей, баклажана. Но в любом случае, это шикарнейший повод для шантажа. Не то, чтобы он собирался кого-то шантажировать. Но ведь знания лишними не бывают. Разве не это который год пытаются вдолбить в их головы здешние учителя?
Лекс осторожно, на цыпочках, подкрался к приоткрытой двери. Вы б хоть заперлись, придурки!
О да! Это джек-пот! А вернее - Оливер-пот! Оливер-пот всей его жизни! Ну вот теперь-то вам кранты, мистер Квин. Пакуйте чемоданы. Один из нас должен уйти, и это точно буду не я! Стопудово, как Дункан говорит!
Дункан...
Первые пару минут Лекс просто не в состоянии ничего осознать из-за шока. Информация поступает в мозг, но она настолько ненормальная, что мозг просто отказывается ее обрабатывать. Нет-нет, здесь точно что-то не то. Никакой это не Дункан. Его дружбан Дункан - не гей. Только не он. И только не с Квином.
- Ну давай, малыш, порадуй папочку.
Иди ты в баню, Квин, на хрен Дункану нужен такой отец?!
А Дункан - абсолютно голый - запрыгивает на парту. Широко разводит ноги. Ухмыляется. Так ехидно и нагло. Откуда у нищего безотцовщины взялась такая ухмылка? Да ведь он просто парадирует кого-то! Но кого? Ухмылка кажется Лексу знакомой, крутится в голове, но он не может вспомнить... А Дункан тем временем обхватывает себя под коленки, наклоняется и берет в рот. Сам себе берет в рот! Акробат понтовый!
Его перчик уже торчит, прижимается к животу. У него длинный член, Лекс никогда б не подумал. Мля, да ему б и в голову не пришло задумываться о таком! Это же его лучший друг.
Отсасывает сам себе на потеху Оливеру Квину.
И при этом смотрит на него исподлобья. Глаз не отрывает. А взгляд - законченной шлюхи. Вот ты кто, Дункан - шлюха!
Член высказывает изо рта, звонко шлепает по щеке. Дункан пытается поймать его ртом. Лексу это напоминает детскую игру с привязанным на веревочке яблоком. Нет, скорее морковкой. Кажется, Дункан сейчас откусит себе половину морковки. Он захватывает его с таким голодом! И снова начинает ритмично двигать головой, довольно урча.
Квин не спускает с него глаз. Голодных, жадных глаз. Ни черта не осталось от самодовольного придурка Квина. Здесь только Квин жаждущий. Горящий взгляд. Часто вздымающаяся грудь. Дрожащая рука, поглаживающая и мнущая его солдатика.
Картина маслом, ешкин дрын! Оливер Квин, дрочащий на старину Дункана.
- Да, вот так... Да... Еще... Да... А-а-а-а-а-а!!!
Квин кончает первым. Ну, чему удивляться? Он же всегда и во всем первый! Следом кончает Дункан. В последний момент перчик снова выскальзывает у него изо рта и сперма бьет его по лицу. Узорчатой бахромой повисает на ресницах.
Лекс резко отворачивается. Отвратительное зрелище! Теперь оно вечно будет стоять у него перед глазами. Его единственный школьный друг навсегда останется в его памяти вот таким - замаранным собственной спермой. Фу, гадость!
- Подойти и слижи с меня всё. Ты понял? Всё! До последней капли, мой фаллюсик!
И с вами снова придурок Квин! Но с Лекса уже довольно!
Он бежит, не разбирая дороги! Не замечая ничего вокруг. А потом его долго тошнит в какое-то ведро. И он хрипит, как загнанная лошадь, пытаясь вместе с блевотой выдавить из себя всю грязь сегодняшних воспоминаний.
Потому что он вспомнил, у кого видел такую ухмылку. Теперь он точно знает, кого пытался спародировать Дункан. Абсолютно точно.
Потому что помимо всего прочего Дункан... он был... лысый.
Метрополис
наши дни
Оливер встретил Кларка с распростертыми объятиями. Кларк позволил себя обнять. Прошел за другом в гостиную и устало плюхнулся на диван.
- Лекс знает.
- Ты ему рассказал?
- Сам догадался.
- О да! Наш Лекс, он догадливый, - в голосе Олли какая-то странная интонация. Кларк не может ее распознать, но она заставляет его насторожиться.
- Ты знаешь такого себе Дункана Эленмайера?
Оливер резко дергается. Черт, где-то мы это уже видели. Например, сегодня утром. У Лекса.
- Откуда ты?..
- Длинная история. Объясни сначала толком, что это за фрукт такой.
- Он был другом Лекса в школе.
- Это я уже слышал. А потом?
- А потом мы убили его.
Кларк удивленно вскидывает брови:
- Редкостный, наверно, был урод. Потому что за последний час ты уже второй, кто добровольно претендует на лавры его убийцы.
- А, старина Лекс, видимо, решил приписать себе все заслуги? Не выйдет. Мы с ним оба виноваты. Видишь ли, Дункан был другом Лекса. И моим любовником.
- Ты?..
- А то ты не догадался, - иронично усмехается Оливер.
Квин подсаживается к Кларку на диван.
- Я и сейчас-то этого не афиширую, а уж в школе... Понимаешь, Кларк, в школе я был звездой. Я вел за собой толпу. На лавры Спартака, конечно, не претендую, но для своих я был лидером. А лидер не имеет права на слабости. Не может быть не таким как все. Это позже я понял, что постель тоже может быть плацдармом для баталий. А тогда я знал только, что в постели ты слаб. Вот Лекс, я уверен, не бывает слабым в постели. Нежным, уступчивым, может, даже покорным. Но слабым ведь нет?
- Нет. В постели он делает слабыми других. Лишает их воли.
- Мне этого не дано, - Оливер грустно вздыхает. Он завидует Лексу, это видно невооруженным глазом. Не потому ли ты, дружок, потащил в кладовку его любовника?
- Что у вас там случилось?
- Лекс узнал обо всем. И устроил драку на школьном дворе. Я пытался их разнять. Но Дункан подумал... в общем, он решил, что я не с ним... что я на стороне Лекса. И выскочил со двора на улицу. Прямо под машину.
- Но это ведь... Ведь это просто несчастный случай?
-Я не знаю, Кларк. И Лекс не знает. Мы не знаем, был ли это несчастный случай... или Дункан видел ту машину.
- Ты имеешь в виду?..
- Да. Пока есть хоть малейший шанс, что это был... суицид... ни я, ни Лекс не можем спокойно слышать имя Дункана Эленмайера.
***
- Спасибо, что осталась сегодня со мной, Лана.
- Да это даже не стоит обсуждать, Лекс. Для чего еще нужны друзья?
- Поужинаешь со мной?
- С удовольствием. Честно говоря, я всерьез проголодалась, пока грызла этот гранит науки.
- Куда подевались мои манеры? Морить гостью голодом? Если б отец узнал, он поставил бы меня в угол.
Лана заговорщически улыбается:
- А мы ему ничего не скажем.
- Подожди, пожалуйста, я отдам необходимые распоряжения.
- Конечно, Лекс.
Лутор-младший улыбается в ответ и выходит из комнаты.
- Конечно, Лекс, - улыбка Ланы напоминает звериный оскал. - Конечно, подожду. Ясен пончик.
Продолжение следует... Вместе со мной к бабушке в деревню. Так что раньше следующей недели не ждите.